В твое доверие. По рукоять (СИ)

Слот носителя я переложила в карман чёрных брюк.

Может быть, и было неправильно таскать его с собой, вдруг там реально срочная и важная информация, которую давно надо было передать, но я впервые в жизни безрассудно хотела просто наслаждаться каждой минутой, не окрашенной одними дежурствами, службой и приказами.

Первые несколько минут езды я чувствовала напряжение и страх, но Эрик вёл мотоцикл настолько плавно и уверенно, что через некоторое время я успокоилась и просто впитывала в себя ощущение свободы.

Глаза слегка слезились, и я, повернув голову, щекой прижалась к его куртке, вдыхая на полную грудь разбавленный ветром, ставший за несколько часов таким родным, аромат.

Эти его фразы…

Действия…

Взгляды…

Я была уверена, что Эрик никогда не обозначит вслух, какими именно стали сейчас наши отношения, перешагнувшие рубеж прошлого.

Хотя многое стало понятно во время эмоционального разговора в коридоре, который он окончательно закрепил головокружительными поцелуями после.

Мне хватило его слов и поступков, чтобы окончательно для себя решить – готова ли я поверить ему, открыть ему себя, остаться с ним…

Где-то в голове болезненно щелкнуло недавнее воспоминание, как я опрометчиво приняла за чистую монету слова Шайло.

«Ты так легко доверяешь всем, Грейс. Но не себе и не мне, блять», — он был чертовски прав, но доверие к Эрику – это как, будучи неофитом, встать на краю здания перед пропастью, ведущей в Бесстрашие, и прыгнуть…

Весь полёт не зная, что тебя там ждёт – смерть или спасение.

И разница была в том, что, став переходником, ты прыгаешь только один раз.

В отношениях с Эриком, я понимала, что прыгать придётся постоянно…

«Я отношусь к тебе, как к своей собственности. Ведь ты – моя, Грейс», — в животе что-то с болезненной сладостью сжалось, когда я вспомнила его слова. Даже в этой фразе проявлялась его внутренняя жёсткость.

Бескомпромиссность. Власть. Эгоизм.

Будет ли с ним легко?

Однозначно, нет.

Но буду ли я чувствовать себя желанной и защищенной?

Уверена, что да.

Пока этого было достаточно, а всё остальное – все эти слухи и какая-то возможная правда о том, что он холодный, расчетливый лидер-тиран – не имеет значения.

Эрика ведь достаточно взять за руку, когда он на эмоциях.

Успокоить лаской.

Как огромного зверя, которого задела и ранила очередная ситуация.

Посмотреть ему в глаза со смирением и готовностью помочь.

Когда же это всё, интересно, началось — ещё тогда, в юности, во время инициации, или же только сейчас, когда мы впервые увиделись на полигоне?

Задав себе этот неоднозначный вопрос, я ощутила тишину в сердце и в подсознании. Нет ответа.

Всё это между нами произошло так, будто было предначертано заранее. Никаких чётких граней перехода. Не по стандартам, как у всех нормальных людей, где есть симпатия и первые ухаживания.

За этими мыслями я не заметила, как мы остановились у входа в один из небоскребов, который никакой из фракций не использовался.

Эрик выключил движок байка, выпрямился и обратился ко мне, повернув голову вбок:

— Ты в порядке?

— Да, — голос чуть осип от долгого молчания и сухости.

Я нехотя выпустила его мощную фигуру из своих объятий и слезла с мотоцикла.

Эрик настороженно огляделся по сторонам, когда сам сошёл с сидения, и, молча взяв меня за ладонь, двинулся вперёд к пыльному, чуть развалившемуся входу.

— Лифты не работают, поэтому придётся идти пешком, — произнёс он, когда мы вошли в пустынное здание, где тут и там валялись старая мебель, бумага, куски обвалившихся стен.

— Хорошо, — кивнула я, озираясь по сторонам. — Какой нам нужен этаж?

— Нам нужна крыша, — с лёгкой усмешкой ответил мне Эрик, чуть сдавливая мои пальцы в своих и посылая очередные жаркие импульсы в мою перевернутую вверх дном, прямо как обстановка в этом здании, душу.

Когда мы добрались, наконец-то, наверх, молчавшие весь путь, чтобы не сбивать и так тяжелое дыхание, перед моими глазами открылось просто великолепное зрелище…

Я никогда бы не подумала, что закатный Чикаго, в котором уже начинало смеркаться, был так прекрасен.

В разрушенных давней войной зданиях постепенно загорались редкие лампочки света; лёгкие облака в небе переливались разными оттенками персикового, серого и розового, а где-то вдалеке виднелась тонувшая в тенях громада Стены с уходящими ввысь столбами проводов.

Я так и застыла у металлической двери, которая вела на крышу небоскреба, пытаясь унять быстро стучавшее сердце и дыхание.

Эрик, который был на пару шагов впереди, коротко и оценивающе осмотрелся, а после медленно повернулся ко мне.

Я не обратила внимания, как тихо и незаметно он подошёл, всё ещё не в силах отвести своего взгляда от раскинувшегося под нашими ногами города.

— Посмотри… Как здесь красиво… — прошептала я, провожая взглядом взлетающих, в уже темно-синее с остатками алых блик небо, птиц.

— Я и так вижу, — задумчиво ответил он, склонив голову чуть набок. — В твоих глазах.

Я встрепенулась, переведя внимание на него, чувствуя, как медленно погибаю под его серым потеплевшим взглядом.