В твое доверие. По рукоять (СИ)

— Это ещё не всё, — он отвернулся, прерывая наш зрительный контакт, и сделал несколько шагов в сторону другого края крыши. — Иди сюда.

Когда я подошла туда, где он стоял, не смогла сдержать судорожный испуганный вздох.

Бетонная часть, на которой когда-то были перила, обвалилась полукругом таким образом, что когда Эрик совершенно безбоязненно и спокойно сел на неё, свесив ноги вниз и опираясь на нижние, не виднеющиеся кирпичи, свободным куском впереди осталась только полуразрушенная и ржавая, но довольно широкая балка.

Прямо перед ним.

Он посмотрел на меня коротким невозмутимым взглядом, будто мы просто прогуливались в парке, и кивнул на балку:

— Будем воспитывать в тебе доверие, ребёнок. Или как ты там себя окрестила… — Эрик приподнял брови, подавая мне одну руку. — Садись сюда. Я буду держать тебя.

По моему телу прошлась неконтролируемая вибрация – я должна была сесть спиной к Эрику, на, скорее всего, шаткую балку, где под ногами и руками не было никакой опоры.

Надежда была только на его руки.

— Нет… — я закачала головой, с расширенными глазами смотря то на лидера, то на это место самоубийства. — Я не могу, Эрик.

— Можешь, — бесстрастно произнёс он, всё ещё протягивая мне свою сильную, широкую ладонь. — Ты точно, блять, фракцией не ошиблась, Бесстрашная?

Он усмехнулся в конце, сосредоточенно наблюдая, как белеет от страха моё лицо.

— Пожалуйста, не заставляй меня. Я не смогу, я не удержусь…

— Удерживать тебя буду я, Грейс, — кажется, он начинал терять терпение. — Иди сюда…

Последние слова Эрик произнёс таким бархатным и тихим голосом, что мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

С ватными ногами, я кое-как дошла до края и присела на корточки. Передвигаясь по сантиметрам, я, спустя целую вечность, наконец-то, оказалась спиной прижата к груди Эрика.

Под моими ногами не было ничего – только свистящий ветер и далекие линии улиц, а единственной точкой опоры была стальная балка под моими дрожавшими то ли от холодного вечера, то от страха за свою жизнь, бедрами.

Эрик наклонился к моему уху, прижимаясь своей чуть колючей от щетины щекой к моей шее:

— Стоит только разомкнуть руки с твоей талии, как ты тут же полетишь вниз, — из головы исчезли все звуки, кроме его горячего шепота. Пальцами он впивался в кожу на оголенном животе, которую не прикрывала короткая мне по росту майка Шайло. — Как ты думаешь, что меня может заставить отпустить тебя?

Я нервно сглотнула, чувствуя, как краснеет лицо и потеют ладони от волнения. Проведя ими по своим брюкам, я тут же вцепилась руками в руки Эрика, кольцом обвивавшие моё тело.

— Я верю, что ты этого сейчас не сделаешь, — еле-еле проговорила я, не отвечая на его вопрос, немного повернув голову вбок, чтобы краем глаза посмотреть на него. И чтобы сильнее почувствовать трение щетины на своей коже.

— Ничто и никто извне не сможет меня заставить отпустить тебя, Грейс, — его слова проникали в самые отдаленные уголки моего сознания и сердца. — Ни сейчас с этой крыши, ни из моей жизни. Ты должна это запомнить раз и навсегда.

Эрик замолчал на какое-то время, сильнее прижав меня к себе. Я прикрыла глаза в блаженстве, чувствуя, как он вдыхает аромат с моей кожи, ведя кончиком носа по волосам и шее, и боялась нарушить это мгновение.

Неужели может быть так хорошо…?

Это реальность или очередная симуляция?

— И да, твой ответ мне понравился. Доверие начинается с маленькой шага веры во что-то или кого-то, — тихо добавил он, замирая и утыкаясь лицом в мой затылок.

Город постепенно погружался во мрак ночи, а мои мысли так же медленно тонули в смысле услышанного, параллельно запечатлевая в памяти пейзажи Чикаго и прикосновения Эрика.

Наше молчание было таким гармоничным и уместным – каждый из нас обдумывал всё, что между нами творилось раньше и происходило сейчас: взвешивая, определяя, расставляя по местам.

Минуты перетекали в десятки, а мы всё сидели на самом краю, упиваясь присутствием друг друга, тишиной и городом внизу.

— Почему ты уехала после инициации? — он первый нарушил долгую, затянувшуюся паузу, и, задавая этот интересовавший его ещё в машине вопрос, Эрик одной ладонью решительно убрал мои распустившиеся во время поездки волосы на одну сторону, оголяя часть шеи. Вновь с силой обхватив меня обеими руками, он прижался своими чуть шершавыми и очень горячими губами к ней, заставляя мое горло родить стон, который я еле сдержала.

— Если… Ты хочешь, чтобы я могла спокойно говорить… Перестань, пожалуйста, так делать, — дрожавшим от желания голосом пробормотала я.

Я услышала, как он самодовольно хмыкнул и ответил:

— Как скажешь, — тут же снова приникая ртом к моей шее.

Несносный мужчина.

Я закрыла веки вновь, чуть покачав головой в упрекающем жесте и стараясь не отвлекаться на его губы по моей коже, медленно начала свой рассказ.

Чтобы он был логичным и упорядоченным, я пересказала ему историю с нападением на меня в коридоре, о которой он тогда, в те времена, наверняка, не слышал.

Но меня смутило вот что…