В твоем доме кто-то есть

Его глаза еще больше расширились от ужаса.

Нападавший, довольный, что Мэтт верно понял его посыл, убрал бумажку в карман.

Мэтт хотел заговорить, но не мог. Последнее, что он видел – это рука, испачканная его собственной кровью, и похожее на пилу лезвие охотничьего ножа, который воткнули в него и провели вокруг головы. Потом вскрыли череп с хлюпаньем, похожим на звук, с которым открывают банку солений. Мозг Мэтта раздавили в кашицу, а верхушку вернули на место.

Очень аккуратно.

Глава восьмая

Копы по очереди выводили учеников из классов на допрос. Мемориал Хэйли появился за двадцать четыре часа, но теперь и передний угол школы уже был завален свежими розами, постерами-коллажами и футбольными мячами. Десятки маленьких красных флагов, которые обычно вешают на машины и грузовики в день игры, воткнули в землю, и теперь они развевались на ветру. Сегодняшнюю игру – последнюю в регулярном сезоне – уже отменили. Это была первая отмена в истории команды.

Все ученики пребывали в сильнейшем шоке. Многие оделись в цвета школы. Некоторые, не стесняясь, плакали. За одну ночь у мемориала появились двенадцать мягких игрушек-львов: Мэтт играл под двенадцатым номером, а талисманом команды был лев Лео. В прошлом году некоторые ребята требовали изменить имя, чтобы избавиться от ассоциаций с астрономией, но этим утром самый рьяный протестующий прочитал молитву у шеста с флагом. При этом на нем был спортивный свитер с надписью Lion pride.

Тело Мэтта нашел сторож. Почти две сотни участников панихиды в память о Хэйли видели, как на территорию школы въехали копы и скорая помощь с сиренами.

Макани вернулась меньше часа назад, все еще ощущая вкус губ Олли, когда увидела, как вереница машин со спецсигналами пронеслась под окнами дома бабушки Янг. Казалось, был задействован весь транспорт чрезвычайных служб Осборна. Новости, как обычно, сначала попали в соцсети:

В старшей школе происшествие.

Обновление: Нашли тело.

Обновление: Это ученик.

Обновление: Это любимый ученик Осборна.

Город попал из местных новостей в новости штата, и, как всегда, сюда примчалась толпа журналистов. Мэттью Шерман Батлер. Хэйли Мэдисон Уайтхолл. Когда люди умирали, СМИ называли их полными именами. Макани едва знала обеих жертв. Казалось неправильным знать так много информации о них.

Репортеры собрались по периметру кампуса, хватая отдельных учеников для эксклюзивных интервью. Макани быстро обошла эту свору стервятников, но многие другие ученики были не прочь поговорить. Одна новостная команда даже осмелилась залезть под сигнальную ленту, чтобы снять мусорные баки, где нашли рюкзак и сумку Мэтта, которые, как полагают, туда закинул убийца. Она слышала яростные крики полицейских еще с площадки.

Хэйли убили дома, а Мэтта – в школе.

Хэйли была любимицей в театре, а Мэтт – звездой футбола.

Вместо одной жертвы теперь две.

Это все меняло.

Ходили слухи, будто занятия отменят, но Макани полагала, что этого не сделают, чтобы легче было всех допросить.

Возможно, эти два случая связаны: очень много совпадений. Всем, включая учителей и администрацию, придется встретиться с полицией к концу дня. Учеников вызывали по одному. Порядок был, как говорили, случайным, но копы явно шли по алфавиту.

Джастин Дэрби, Оливер Ларссон, Александра Шимерда, Макани Янг.

Она пойдет последней.

Дэрби вернулся на второй урок физики и уселся между Макани и Алекс.

Макани выведывала у него подробности.

– Какие вопросы они задают?

– Простые, – ответил он.

Они даже не пытались говорить тише. Класс и так гудел. Телефоны, как правило, запрещенные, лежали на виду, пока ученики приходили в себя и гуглили подробности. Сложно уделять внимание урокам и в обычную пятницу, но сегодня даже учителя знали, что никаких занятий не будет, и взяли себе двойную роль: психологов для учеников и секретарей для полицейских.

Мистер Меррик, учитель физики, был занят разговором с двумя футболистами, стоящими с опущенными головами. Нарушая еще одно школьное правило, он похлопывал их по плечам в утешение. Под кустистыми бровями мистер Меррик, казалось, и сам пытался сдержать слезы.

– Они спрашивали, знал ли я жертв, – произнес наконец Дэрби, – ходили ли о них какие-нибудь слухи, знал ли я кого-то, кому они могли не нравиться, и где был вчера вечером между шестью и семью часами. Всякое такое. Полицейский был очень милым.

– Тебя допрашивал не Крис? – Макани видела его в коридоре до урока. По бледной коже и светлым волосам легко было узнать в нем брата Олли.

– Нет, меня допрашивала женщина, офицер Гейдж. Вообще-то, она очень привлекательная.

– И хорошо справляется со своей работой, – сказала Алекс, не отрываясь от телефона.

Дэрби махнул рукой. Он тоже был феминистом.

– Все будет хорошо, – подбодрил он Макани, которая втянула голову в плечи, а локти прижала к бокам, словно пытаясь уменьшиться в размерах, спрятаться.