В дополнение к самым очевидным – и невероятным – подозреваемым все больше предположений стали строить об Олли и Закари. Олли и Закари. Одиночка и придурок. Жертва издевательств и их виновник. Многие заметили, что Мэтт задел Олли два дня назад, а некоторые видели, как Закари дразнил Мэтта в прошлом месяце после объявления, что того изберут королем бала.
Макани тогда провела всю игру выпускников за просмотром фильма про оборотня в подвале дома Дэрби. Когда игра подошла к концу и оркестр распустили, Алекс присоединилась к ним. Никто из них не пошел на бал на следующий вечер, да их и не приглашали. А теперь король бала мертв. Сложно было в это поверить.
– Как ты думаешь, кто это сделал? – спросил Дэвид.
Макани не отрываясь смотрела на дверь.
– Не знаю. Может, их смерти даже не связаны.
Внимание Дэрби, Алекс и Родриго сразу же переключилось на нее.
– То есть, – пояснила Макани, – конечно, они связаны, но что если Хэйли и Мэтт как раз и были теми, кем мы их считали? Что если никакого великого заговора нет и их выбрали просто из-за популярности?
Алекс покачала головой.
– Хэйли не была популярна.
– Ее любили и уважали. Это почти одно и то же.
– Хорошо, – сказал Родриго, – так твоя теория в том, что их убил какой-то непопулярный псих? Тот, кто завидовал их статусу?
Макани вспыхнула:
– У меня нет теории. Я просто говорю, что мы ничего не знаем.
– Убийце не нужно быть непопулярным, – сказала Алекс. – Просто менее популярным, чем его жертвы.
– По крайней мере, это значит, что мы в безопасности, – подытожил Родриго.
До того момента Макани не понимала, догадывается ли Родриго, что он не всеобщий любимчик. Оказалось – догадывается, и потому он стал нравиться ей чуть больше. И еще она предпочла бы, чтобы ее не замечали. К сожалению, конец ее жизни в тени, похоже, уже приближался.
Полиция пришла за ней во время последнего урока. Это был единственный урок Макани вместе с Олли, но они почти не успели поговорить, когда сеньора Вашингтон попросила ее выйти в коридор. Молодая учительница испанского выглядела удрученной, но в то же время чувствовала облегчение. Это последний ученик, которого вызвали на допрос.
– Лучшее напоследок, – сказал офицер, когда дверь за сеньорой Вашингтон закрылась. На нем была выглаженная темно-синяя форма, а на бейдже значилось имя «Ларссон».
Конечно, это должен был быть он.
Макани подняла руку, приветствуя его. Она боялась, что голос выдаст ее волнение, если потные ладони не сделают этого раньше.
– Надеюсь, ты не против, что я вызвался поговорить с тобой. – Улыбка была жутко знакомой. – Мне было любопытно, в кого влюбился мой младший брат.
Она понятия не имела, что на это ответить, поэтому промолчала. Слово «влюбился» отдавалось в ушах. Но встреча в подобных обстоятельствах легко входила в список самых худших способов познакомиться с семьей потенциального бойфренда. Она молилась, чтобы допрос провел любой другой офицер.
Крис – Макани решила думать о нем как о Крисе, а не офицере Ларссоне, потому что это пугало чуть меньше, – отвел ее в пустую комнату, где стояли электрические пишущие машинки вместо компьютеров, на которых слишком легко было подделать показания. Просто скопируй и вставь. Крис махнул в сторону твердого оранжевого стула возле учительского стола.
Макани послушно села. Жужжащие флуоресцентные лампы горели таким ярким и неприятным светом, что комната казалась заброшенной и старой. Из-за них Макани чувствовала себя голой. Она скрестила руки на груди, но заволновалась, что таким видом проявляет неуважение, и тогда подложила руки под бедра.
Крис подкатил удобное учительское кресло к ней и сел. Он внимательно изучал ее лицо.
– Как ты?
Макани знала, что выглядит нелучшим образом: нервной и обеспокоенной. Лучше сразу признать это и надеяться, что Крис припишет такой вид очевидным причинам.
– Так себе.
– Да, понимаю. Все очень встревожены. Даже мы, – сказал он, и Макани решила, что он имеет в виду полицию. – Мы никогда такого не видели в Осборне. Учителя рассказали тебе о службе психологической поддержки?
Олли так хорошо поладил с ее бабушкой, а теперь она сидит с его братом и только все портит: еле выдавила из себя пару слов и едва смотрит на него, из-за чего он уже успел подумать, что ей нужна психологическая помощь.
Она кивнула: каждый учитель поделился с ними этой информацией. У психологов теперь работы на многие месяцы вперед.
– Это хорошо. – Крис достал блокнот на пружинке из нагрудного кармана и щелкнул ручкой.
– Так, у меня несколько вопросов. Они совершенно стандартные. Мы задаем их всем.
Еще один кивок. Ее руки начали потеть.
Голос Криса оставался дружелюбным, хотя стал звучать немного суровее, как голос копа.
– Я знаю, ты тут новенькая, но была ли ты знакома с кем-то из жертв?
Интересный вопрос. Макани прожила здесь почти год – достаточно долго, чтобы познакомиться с жертвами, – но в таком городе тебе не дадут забыть, что ты новенькая.
– Нет, – сказала она. – Я раньше не разговаривала с Хэйли.
Точнее, «никогда не говорила». Словно у них все еще был шанс столкнуться, покупая холодный мокко на заправке.
Она исправилась: