В твоем плену

- В смысле? - подскакиваю я и подбегаю к нему, но он захлопывает дверь перед моим носом. - В смысле взаперти? - повторяю, грохнув ладонью по двери.

В ответ тишина.

- Окно запер, теперь дверь. Ты хочешь, чтобы я здесь задохнулась? - я пинаю дверь ногой несколько раз и планирую не останавливаться, пока не добьюсь своего. Зная упрямство моего тюремщика, я настраиваюсь, что упражняться в кикинге мне предстоит до утра. - Сомневаюсь, что тебе позволено так ме…

Фразу я не заканчиваю и, вообще, едва не падаю, потому что дверь вдруг распахивается, и моя нога с размаху пинает воздух. Едва удержав равновесие, я замираю в удивлении - столь быстрой капитуляции не ожидала.

- Будешь буянить, запру в подвале, - заявляет уверенно, но не угрожает, просто обрисовывает перспективы.

Я сразу решаю, что идти на конфликт неразумно, так, реально, можно в подвале оказаться. Лучше попытаться договориться.

- Слушай, Сойер, я накосячила, признаю. Но мне просто осточертело сидеть в этой комнате.

- А как же телевизор? Разве он не должен скрашивать твое заточение?

Я не удерживаюсь и строю гримасу.

- У меня передоз замкнутого пространства, и нужно средство помощнее дурацких шоу, чтобы снять интоксикацию.

Он едва заметно дергает головой в неопределенном жесте.

- Не я тебя сюда определил. Но пока ты по моей охраной ты не сбежишь. Уясни уже, и нам обоим будет проще. Караулить тебя круглые сутки и глаз не спускать я не нанимался. Хотя посмотреть, безусловно, есть на что.

От неожиданного комплимента я икаю, а он подается чуть вперед и шепчет, почти касаясь щетиной моей щеки:

- А, может, ты желаешь спать, пристегнутой ко мне наручниками?

- Заманчивое предложение, - отшатываюсь я, как от чумного. - Но нет. Эта комната меня достала, однако, не настолько.

- Жаль… - тянет он, будто ему и правда жаль, хотя по лицу ничего прочитать невозможно.

Более непроницаемого выражения я не видела никогда и ни у кого. Сыночку Рассела бы в покер играть - озолотился бы!

- Если я пообещаю больше не убегать, - спрашиваю, меняя тему, - ты оставишь идею ухудшения условий моего содержания?

Он приподнимает одну бровь, видимо, таким образом выражая непонимание. Или несогласие со мной.

- Ну, не будешь запирать? - поясняю нетерпеливо.

- А я могу тебе верить? - к первой брови присоединяется вторая.

- Конечно!

Его усмешка говорит красноречивее любых слов - он мне не верит.

- Это какая твоя попытка - третья? - фыркает скептически.

Я собираюсь возмутиться, но он опережает меня:

- Еще был звонок. Кому, кстати, ты тогда звонила? И куда бежишь с таким завидным упорством? Явно ведь не к отцу. Он привезет тебя обратно…

И взгляд, и интонация говорят, что это не вопрос ради вопроса, ему действительно любопытно. Но ответа у меня нет. Не могу же я сказать ему, что бегу от него самого. Тогда Волчек меня точно запрет.

Первое, что приходит в голову - соврать, что хочу помочь брату, но не сделать бы хуже. Пусть я знаю, что у Сойера не самые доверительные отношения с отцом, все же не могу быть уверена, что он не сдаст Хайдена Расу. Но ничего вразумительного не придумывается, и я недовольно бурчу:

- Не твое дело. Дай телефон.

Он вновь играет бровью, но вопросов не задает. Протянув гаджет, прислоняется плечом к косяку, давая понять, что уходить не собирается. Но я и не скрываюсь.

- Прости, что разбудила, - говорю, когда слышу в ухе заспанный голос мужа. - Но сидеть в этом доме я больше не могу. Я хочу на воздух. Или отправь меня куда-нибудь в горы, или забирай домой. И это не обсуждается!

Глава 13.1 Отдых

Я сделала это!

Не могу поверить, но я смогла!

Убедила - скорее уж, вынудила, но какой смысл углубляться в терминологию?.. - мужа отпустить меня в горы, и вот я уже в кресле самолета. И пусть у меня центральное место, и я зажата между Сойером - куда я ж без него… - и каким-то перманентно потеющим и раздражающе чавкающим толстяком, но я чувствую себя так, будто выиграла в лотерею, и не могу сдержать счастливой улыбки. Так и лыблюсь все время полета и ерзаю от нетерпения, считая минуты до того момента, как шасси коснутся холодного асфальта ВПП на другом конце страны.

Рассел настоял, чтобы мой выбор пал на курорт на противоположном побережье, подальше от столицы, против чего я ничуть не возражала. Тем более в этой части Штатов никогда не была, хотя много слышала о самом известной горе Орегона, и могла лишь порадоваться возможности покататься с неё. Хотя компанию я бы предпочла другую, но выбирать не приходится.

Муж, конечно, согласился не сразу. И, конечно же, не собирался отпускать меня одну. Но я включила на полную и свое красноречие, и дар убеждения, и сумела-таки внушить Расу, что так буду в еще большей безопасности. Уговаривая его, даже не гнушаясь ультимативного тона, я до последнего сомневалась, что добьюсь этой временной амнистии, и, честно говоря, сильно удивилась, когда услышала:

- Хорошо. Да. Поезжай. Только обещай, что будешь максимально осторожна.

- Лучше перебдеть, я помню, - скороговоркой вторила ему я, не веря ушам своим.