В твоем плену

- Могу просто выпить? О своей компании я уже рассказывал. Я никогда не злился на свою мать, - продолжаю после кивка.

Хэвен, чуть дернув губой, тоже пьет и вновь встречается со мной глазами:

- Я никогда не наводила оружие на человека.

Ауч. Отвожу взгляд. Это уже горячее. Недолго мы задержались на безопасных темах.

Мне не нужно время, чтобы придумать свой следующий ход.

- Я никогда не был с женщиной намного старше себя.

Попал - легкая улыбка сползает с ее лица.

Нервно облизнув губы, она делает не один, а сразу три небольших глотка. Я вскидываю бровь.

- Я всегда тусовалась с теми, кто старше меня. Будь то парни или девчонки. Со сверстниками мне было скучно, они… казались мне маленькими. Моя единственная настоящая подруга - мамина младшая сестра. Это сейчас разница в пять лет - почти ничто, а в детстве это пропасть, и все равно мы подружились. Так же и с парнями, с которыми я встречалась. На мое первое в жизни свидание меня пригласил один из стажеров на папиной фирме, потом был профессор - не моего курса, - добавляет поспешно с полуулыбкой. - А с Расселом я познакомилась в свой день рождения. Мне исполнилось двадцать, я училась на втором курсе, и папа приехал в Бостон, чтобы провести день со мной. Мы праздновали в пафосном Бристоле, ждали свой заказ - я решила попробовать устриц, - когда к нам подсел его друг. Он был не один, но его девушку я не запомнила, только то, что она была вряд ли сильно старше меня. Это был классный вечер. Запоминающийся. Мы общались, танцевали, переглядывались… Утром он удивил меня, встретив возле универа, и я прогуляла тот день. А через месяц Рас сделал мне предложение.

Хэвен замолкает, глядя куда-то в пол, а я упорно жду продолжения, хоть и понимаю, что больше она ничего не скажет. В смысле, о своих отношениях с отцом. Моим отцом.

С задумчиво расфокусированным взглядом Хэвен подносит бокал к губам и, звякнув льдом, отпивает бледно-янтарную жидкость. И проводит кончиком языка по губам, а меня будто пронзает током.

Я не могу отвести от нее разом помутневших глаз.

Этим простым, непроизвольным, но таким беспощадно сексуальным движением она вновь опрокидывает меня.

Заставляет забыть, что минуту назад мы говорили об отце.

Вновь заставляет чувствовать себя животным, не способным управлять чувствами, подавлять низшие инстинкты.

И я почти поддаюсь им, почти делаю движение вперед, к ней, чтобы самому припасть к ее губам, облизнуть их, смять, всосать в себя…

Но она опережает меня и, повернувшись ко мне лицом, заявляет:

- Я никогда не ненавидела свою мачеху.

Говорит спокойно, без драмы во взгляде или нажима в голосе. Однако цели достигает. Чем возвращает меня с небес на землю.

Мне приходится сделать усилие над собой, чтобы не отвести взгляд.

Так же, не разрывая контакта, откидываюсь назад и делаю ожидаемый глоток.

- А у тебя она есть? - спрашиваю с натянутой ухмылкой.

- Ты вроде как хвастался, что изучал мою биографию, - парирует, приподняв правую бровь.

- Это был не вопрос.

- Вот и не надо вопросов. Надо начинать с фразы "Я никогда не", давай не затягивать игру.

- А мы хотим продолжить играть? - моя очередь удивляться. - Зачем?

- Почему нет? Мне нравится играть с тобой.

- Что именно нравится - возможность быстро споить собеседника? Для этого вовсе не обязательно задавать каверзные и не очень вопросы. Я вполне настроен напиться и без дополнительной мотивации.

- Возможность узнать о нем больше. Вот ты. Я практически ничего про тебя не знаю. Знакома не была, биографию не изучала…

- Как можно узнать что-то, задавая вопросы, ответы на которые тебе и так известны? Про Кристину, про оружие…

- Мы же только начали. И на последний вопрос ответа я не знаю. В смысле, не знаю, за что ты меня ненавидишь.

- Уже нет, - признаюсь, сглотнув неприятный комок в горле.

- Окей, - легко соглашается. - За что ненавидел?

Вопрос не в бровь, а в глаз.

Все, что мог ей рассказать - за что ненавидел ее заочно, - я уже рассказал. Но не могу же в самом деле взять и признаться в остальном - что возненавидел ее еще сильнее, когда впервые увидел. Не сейчас, давно, когда, поддавшись уговорам Спенса, без устали жужжавшего мне, какая Хэвен клёвая и простая, решил все же дать новоявленной мачехе шанс и приехал в дом к отцу. И она была первой, на кого я наткнулся, еще не успев войти.

Она танцевала на веранде под какую-то незнакомую, но впечатавшуюся в мой мозг, безумно тягучую, чувственную музыку. Изящная и полураздетая, она стояла спиной ко мне и двигалась то плавно, то резко, извиваясь всем телом, как змея. Завораживая и гипнотизируя.

И я залип. Не мог ни сдвинуться с места, ни перестать смотреть. Соображалки хватило лишь на то, чтобы отступить в тень ветвистого дерева, откуда я продолжил подсматривать. И поплыл окончательно…

Когда она закончила танцевать, я отлип от ствола - с трудом - и ушел, понимая, что не могу сейчас войти и посмотреть ей в глаза. Или в глаза отцу.