В твоем плену

- Нет. Не ты, но то, что произошло между нами. Это неправильно, и я не должен был допускать… Должен был землю грызть, член в узел завязывать, но не дотрагиваться до тебя. А потому тебе лучше уехать.

- Кому лучше?

- И тебе, и мне.

Пытаюсь поймать его взгляд, но он устремлен в пол. Мне не пробиться через его упрямую решимость.

Сил хватает только на то, чтобы качать головой. Из стороны в сторону. Как идиотская собачка на панели авто. Все быстрее и чаще. Из глаз катятся крупные соленые слезы, застилая и замутняя обзор. Лицо Сойера, на которое я неотрывно таращусь, быстро искажается, размываясь.

- Я позвонил отцу. Он скоро приедет за тобой.

- Нет. Нет! - пробивает меня на отчаянный крик. - Нет, я не поеду. Не поеду! Ты меня не заставишь. Пожалуйста, не заставляй меня!

- Так будет лучше, - повторяет твердо и мягко высвобождает руку, в которую я даже не заметила, как вцепилась. - Для всех.

- Не прогоняй меня, - выдавливаю.

Голос жалобный. Жалкий. Мне самой противно его слышать. Слышать себя. Знаю, что мольбы бесполезны. И унизительны. Но и знаю, что не смогу без него. Не выживу.

Я должна попытаться.

И мысленно я пытаюсь. В своей голове я воплю, валяюсь у него в ногах, унижаюсь по полной, на обоих известных нам языках повторяя раз за разом, как люблю его, как не могу без него жить, умоляю сжалиться надо мной, не отнимать себя у меня, не бросать… Но вслух ничего этого не произношу.

Просто не могу выдавить из себя.

- Пожалуйста, Сойер. Пожалуйста… - бормочу тихо.

Ни на что большее меня не хватает.

Горло будто сдавлено огромными тисками, а мозг разом забыл все слова. Забыл, как их произносить.

- Ладно, - после долгой паузы говорит на выдохе: - Я сам потом соберу твои вещи и пришлю с посыльным.

И, выйдя, прикрывает за собой дверь.

Я автоматически делаю шаг вслед за ним, но упираюсь лбом в дверь и сползаю по ней вниз. На пол. От трения по шероховатой поверхности лоб горит, но я этого не чувствую. Ничего не чувствую. В глазах вдруг резко темнеет, и я проваливаюсь в спасительное забытье.

* * *

А прихожу в себя, как диснеевская Белоснежка, от поцелуя прекрасного принца. А, может, от пощечины…

Распахиваю глаза.

Сойер сидит на полу, склонившись надо мной, бледное встревоженное лицо близко-близко. А глаза больные, с кровавыми прожилками. Такие, цвета голубиного крыла, перебитого в нескольких местах.

Пытаюсь улыбнуться, но получается наверняка паршиво. Губы не слушаются, уродливо кривятся.

- Надо же, сработало, - усмехается он, да тоже фейлит попытку.

"Что?" хочу спросить, но едва разлепляю губы, как понимаю что - оживляющий поцелуй.

Факт забавный, но мне не смешно.

Он поднимается, подхватывает меня на руки и относит на кровать. Хочу отвернуться к стене, чтобы не видеть его, иначе не удержусь и…

Что "и"? Он же ясно дал понять, что не хочет ничего со мной. Он возвращает меня мужу. Как вещь. Взял ненадолго, попользовался и отдал обратно.

Поворачиваю голову.

- Долго я провалялась? Рассел уже приехал?

Качает головой.

- Я ему не звонил.

- Но ты сказал… - приподнимаюсь на локти. - Наврал?.. Почему?

- Собирался позвонить ему позже, после того, как ты начнешь собираться. Я не был уверен, что ты согласишься уехать, и не был уверен, что смогу тебя отпустить, - добавляет тише и отводя взгляд. - Поэтому трусливо отложил звонок отцу. Чтобы наверняка…

Сажусь в кровати - лежа разговаривать совершенно невозможно, хоть голова до сих пор кружится. Его признание придает сил.

- Но ты хотел, чтобы я уехала?.. Хотел, чтобы согласилась?

- Да, - отвечает резко и грубо и отходит к окну, спиной ко мне. - Потому что ты должна уехать. И если бы у меня были мозги, я бы сам собрал твои вещи и отволок тебя домой.

- Хочешь избавиться от меня? Я тебе надоела?

- Не говори ерунды. Ты знаешь, что это не так. Но ты, я… всё это… наши чувства, наш секс… это предательство. Это никогда не должно было случиться. Мы оба не должны были позволить этому случиться, - произносит отрывисто, затем поворачивается и смотрит на меня. - И я думал, что ты понимаешь это лучше меня. Что как только наши мини-каникулы закончатся, и мы вернемся сюда, ты сразу захочешь уехать. Вернуться к своей прошлой жизни. И я дал тебе такую возможность.

- Но ты не дал мне самой принять такое решение, ты принял его за меня. Не спросив, не предоставив выбора. Почему?

Он долго смотрит на меня, потом шумно выдыхает.

- Ты можешь перестать задавать вопросы? Нахрена сейчас этот мозготрах?

- Ты не хочешь отвечать?

- Не хочу, - отрезает.

- Почему? - не отстаю я, понимая, что это моя последняя возможность развести его на разговор по душам, заставить признать, что я нужна ему так же, как он нужен мне.

Признать, что на самом деле он не думает, что "всё это" не должно было случиться, а лишь хочет поступить правильно. Поступить честно по отношению к отцу. Но он опоздал. И правильно, а главное, честно уже не получится.

Уже нельзя отмотать назад и забыть все. Нельзя притвориться и жить как раньше.