В твой гроб или в мой? (ЛП)

Это не имеет значения. Она моя пара, и я буду защищать ее издалека, если потребуется.

Дойл хмурится, прежде чем вытащить телефон из кармана, чтобы проверить время.

— По крайней мере, теперь мы знаем, где она будет и когда, — он наклоняется к моему плечу и принюхивается, поморщившись и заткнув нос. — Хорошо, что есть еще достаточно времени, чтобы принять ванну и найти тебе смокинг.

Глава 39

ОБРИ

?

— Я уже сказала тебе, Эрика, что не знаю, где он и что делает.

Я устраиваюсь в атласном кресле и поправляю желтое платье, пытаясь сесть поудобнее, пока кузина расспрашивает меня об отдыхе в отеле Каслвания⁸⁵, как теперь называет это место Джордж.

— Уверена, он позвонит… правда же? Если бы этот горячий мужчина поцеловал меня вот так, я бы все еще была в том замке, — голос кузины Эрики доносится до меня, и глаз дергается от напряжения, с которым я пытаюсь удержать улыбку на губах. — Вы, ребята, не переспали?

Я мысленно вздыхаю и смотрю на узорчатый гостиничный ковер, чертовски желая отмотать время назад и не торопиться на свадьбу Эрики. Я была так рада выбраться из дома, но сейчас просто хочу вернуться в квартиру Берни и запоем смотреть что-нибудь, пока не упаду в обморок от передозировки углеводами. Люкс для новобрачных полон людей, и количество визгов, раздающихся над покрытой лепестками кроватью в соседней комнате, бесконечно.

— Давай я принесу тебе выпить, — шепчет Берни, похлопывая меня по плечу, прежде чем поспешно сбежать подальше от моей кузины.

Предательница. Как она посмела оставить меня с ней наедине?!

Темно-синее платье Берни шуршит при ходьбе, а носки конверсов выглядывают при каждом шаге. Честно говоря, я была шокирована, что она вообще согласилась надеть платье, особенно учитывая, как сильно Бернадетт ненавидит свадьбы. По крайней мере, она была рада сделать нам прически.

— Скажи «сыр»! — внезапно говорит Эрика, прижимаясь своей головой к моей и выгибаясь, чтобы сделать снимок. И сразу отскакивает поболтать с подружками невесты.

Мои глаза встречаются со взглядом обернувшейся Берни, ее рыжие волосы колышутся, когда она подмигивает и показывает язык. Я впервые, с тех пор, как попала сюда, по-настоящему улыбаюсь.

— Она просто сногсшибательна, правда? — спрашиваю я подружек невесты Эрики.

Все как одна улыбаются и гогочут, как чокнутая стайка гусей, что недалеко от правды, одна из них вкладывает в руку Эрики огромный бело-желтый букет. Платье кузины традиционного белого цвета с длинным шлейфом, простое и элегантное, волосы свободно ниспадают на спину.

— Просто великолепна, — восхищаются они, и я улыбаюсь шире.

— Я так сожалею о Чеде, Обри. Я знаю, что он изменил тебе, но не смогла уговорить Рэнди исключить его из списка друзей жениха, они знают друг друга целую вечность. Ты понимаешь, да? — Эрика говорит это заговорчески, как будто ее голос не звучит чертовски громко, и она только что не вылила это все⁸⁶ присутствующим на свадебной вечеринке.

— Все в порядке, правда, — я и так потратила последний час, убеждая ее, что она прекрасно выглядит, и что нет, я не собираюсь убивать ее из-за Чеда на ее свадьбе. Это не моя свадьба, и единственное, что Чед может заставить меня сейчас почувствовать — это раздражение.

— Смотри!

Я щурюсь от яркости телефона, который она сует мне в лицо. Ох. Я замечаю свое имя и понимаю, что подписчики Чеда и мои ведут словесную перепалку в Интернете. Наверное, я должна была предвидеть, когда она попросила сделать групповое фото.

СМИ могут ненавидеть меня за то, что я разрушила их фантазию о нашей с Чедом свадьбе, но после Румынии я не могу найти в себе сил заботиться о чужом мнении. Мне не следовало приходить.

Мне в руку вкладывают бокал, и я поднимаю взгляд на Бернадетт.