В твоих руках не страшно

— Потому что вы страшный, — роняю прежде, чем успеваю остановить себя.

Это наверняка очень глупо, и наверняка принесёт мне новые проблемы, но я чувствую, что случившееся словно разрушило ещё одну из вбитых в моё сознание рамок, что до этого помогали сдерживать рвущиеся изнутри эмоции. Или может… я уже просто устала бояться. Всему есть предел. И страху тоже. Ну что он мне сделает такого, что я уже не пережила?

— Страшный? — неожиданно хмыкает мужчина. — Вот и старайся после этого очаровать девушку. Ты ранила меня в самое сердце. Нежный крольчонок учится кусаться, да?

— Что… нет! — мотаю головой.

— Я, наверное, очень сильно тебя обижал эти два дня, раз ты испугалась рукоприкладства с моей стороны.

— Нет… я…

— И показал себя страшным жестоким подонком, которому доставляет удовольствие чужие страдания, — заключает он хмуро. И нарочито оскорблённо. — И чем безобидней моя жертва, тем сильнее я над ней измываюсь, да?

— Нет. Всё не так. Я не это имела в виду, — вспыхиваю, невольно начиная чувствовать стыд перед тем, кто столько раз меня защищал. Кто отдал приказ охранять меня и горничных Тори от людей Танраггоса.

— А что ты имела в виду? — прищуривается демон.

— Вы напугали меня, — признаюсь, делая судорожный вдох. — Там у дормезы. Заставили почувствовать себя беззащитной. И потом… вы разозлились на меня за то, что я… увернулась от вашей руки. И за то, что обиделась, как вам показалось.

— Мне не показалось. И я уже сказал, что ты теперь под моей защитой. Обещал, что тебя никто не обидит, — скрипнув зубами, напоминает его демоничество. — Я не бью женщин. И не насилую. Малыш… — он тяжело вздыхает, и наконец ставит меня на ноги.

Но вместо того чтобы отпустить, обхватывает ладонями лицо, смотря в глаза. Гладит большими пальцами скулы.

— С чего ты вообще взяла, что я разозлился именно на тебя? Не буду отрицать, что твой страх мне действительно неприятен. Я хочу от тебя совсем других эмоций. Но я понимаю, почему ты боишься. И даже если злюсь, то не на тебя.

— Откуда мне знать? — шепчу потерянно, застигнутая врасплох его действиями. Его неожиданной нежностью. — Всё… что я видела от мужчин, это принуждение, боль и много унижения. Вы действительно не обижали меня. Защищали. Но… однажды меня уже защитил мужчина. Укрыл от опасного мира, как он говорил. Чтобы запереть и владеть мною безраздельно. Он тоже был ласков поначалу. Даже утверждал, что любит. Задаривал меня подарками. И требовал моей любви и полной покорности в ответ. Взял меня против воли. А потом начал бить, потому что полюбить его я так и не смогла.

— Скажи мне, кто он, — демон склоняется к моему лицу. Его тьма ощущается повсюду. Окружает меня. Оплетает своими ласковыми сетями. — Скажи. И я убью его для тебя.

От этого обещания дрожь берёт. И не верить не получается. Я ловлю себя на том, что в глубине души мне очень хочется согласиться. Хочется, чтобы кто-то наказал Танраггоса за все его злодеяния. За то, что сделал со мной. Но я не готова быть настолько в долгу перед этим демоном. Я не готова платить за месть своей свободой. Какой бы сладкой эта месть не была.

— Нет. Он остался в прошлом, к которому я не хочу возвращаться, — устало качаю я головой.

— От которого ты бежишь без оглядки? — скептично вскидывает брови мужчина.

— Даже если так, это мой выбор, — произношу я тихо.

— Такая решительная малышка, — улыбается одобрительно демон, неожиданно прижимаясь своим лбом к моему. — Я уважаю твой выбор. Но хочу предупредить, что приложу все усилия, чтобы ты сделала другой. Буду убеждать тебя нежно и ласково, как ты того заслуживаешь.

— Зачем вам это? — уже в который раз спрашиваю я. Надеясь наконец-то понять, что он умалчивает.

— Ты знаешь, — мужские ладони опускаются на мои плечи, и скользят вниз по безвольно опущенным рукам. И печать на моём предплечье отзывается на его прикосновение тёплой пульсацией. — Я хочу тебя. Моя тьма хочет тебя. Ты же чувствуешь эту связь. Чувствуешь, что мне можно довериться. Но боишься. Позволь забрать твои страхи, мой сахарный крольчонок.

— Вы не сможете, — выдыхаю я, завороженная его мягким бархатным тембром, убаюканная его силой.

— Только я и смогу, — произносит он, прежде чем снова меня поцеловать.

Глава 43

Он словно пробует меня на вкус, смакуя каждым касанием. Прихватывает то нижнюю губу, гладя её языком, то верхнюю. Так нежно, что ни отталкивать, ни останавливать его не хочется. Потому что, в ответ на эту ласку, что-то начинает трепетать во мне, словно маленький огонёк на ветру, несмелый и щекотный.

Его тьма ластится ко мне, усыпляя бдительность, заставляя расслабиться. Мужские ладони гладят мои предплечья, запястья кисти. Он зачем-то переплетает наши пальцы, тянет мои руки вверх, заставляя обхватить его шею.

— Держись за меня, маленькая, — рокочет хрипло мне в губы, и в следующий миг подхватывает на руки.

И ловит мой испуганный вздох новым поцелуем. Более глубоким, более требовательным. Его язык проникает мне в рот. Но не грубо. Исследует. Трогает. Вовлекает в этот странный танец и мой собственный.