В твоих руках не страшно

С этими словами демон сам отстраняет меня от себя, обхватив за плечи и разворачивая в нужном направлении. Подталкивает к двери, ведущей в спальню. И неожиданно… шлёпает по попе.

— Ай, — оборачиваюсь я к нему. Вскидываю удивлённо брови. — За что?

Это не было больно. Но странно.

— Не удержался, — озорно улыбается демон. — Красивая же. Иди, давай, скорее. А то мне теперь и потрогать хочется.

И красноречиво тянется ко мне руками.

Более веских доводов мне и не требуется. В спальню я буквально убегаю. Захлопывая за собой дверь под его хохот. Несносный.

Прижимаюсь к дверному полотну, перевожу дыхание, ловя себя на том, что снова чему-то улыбаюсь. Глупо, наверное. Но как же приятно, что я способна на это.

И только теперь до меня в полной мере доходит, что только что произошло.

Я призналась. Сказала о себе правду Аедану. И вместо того, чтобы разозлиться на меня, он ещё и утешил, смеша и отвлекая.

Смогу ли я когда-то понять этого мужчину? Не уверена. Но вот привыкать к нему я, кажется, уже начала. Как и доверять. Вон мне уже и уходить не захотелось. А теперь не хочется ещё больше. Ведь скрывать правду от его величества больше не нужно.

От собственных мыслей меня отвлекают звуки, доносящиеся из гостиной. И мужские голоса. Кажется, я слышу приветствие Мартана. Ответ Аедана разобрать не получается.

Развернувшись, прижимаюсь ухом к двери. Раз уж мне разрешили.

— …Докладывай, — это Аедан.

— Я видел покойную королеву, ваше величество, — отвечает Мартан, заставляя меня судорожно вдохнуть воздух. — Даже во время погребения она выглядела, как Аминнариэль, судя по реакции окружающих и самого Танраггоса. Никаких следов иллюзии. Возможно, личина. Но если так, то очень искусная и затратная, наложенная с ведома, согласия и даже содействия двойника, слишком уж филигранно всё сделано. Ну и привязка. Она была на месте. Если бы вы не сказали искать доказательства подмены, даже я бы не нашёл, к чему придраться. Поэтому мне пришлось пробраться в склеп, чтобы исследовать тело тщательней. И я обнаружил остаточные, едва заметные следы светлого ритуала, пережитого покойной совсем недавно. И остатки проклятия динистри, которое её убило. Проклятие явно давнее и запущенное. А Градо такое бы не проглядел. Так что, могу с почти полной уверенностью сказать — вместо королевы Аделхея была похоронена другая женщина, на которую каким-то образом перебросили кровную привязку.

О боги! Так вот зачем он поехал с Танраггосом? Чтобы проверить? Выходит, Аедан уже давно догадался обо мне. И мог в любой миг заставить меня признаться. Но выжидал почему-то.

— Это всё? — интересуется его демоническое величество.

— Нет. Есть ещё кое-что. Судя по всему, король Аделхея совсем поехал крышей из-за смерти жены. Полагаю, всё дело в привязке. Он человек. Ни капли древней крови. Этот обряд не мог пройти для него бесследно. Возможно, делал совершенно одержимым женой. На этот вывод меня наталкивают и слухи о его сумасшедшей любви к ней. А теперь привязка к покойной сводит Танраггоса с ума, превращает в полного безумца, одержимого жаждой крови. Я стал случайным свидетелем того, как он серьёзно ранил собственного сына, когда тот попытался ему возразить и оправдаться за смерть Аминнариэль.

Он ранил Оссиана? Из-за меня?

Я не хотела этого. Пасынок, конечно, относился ко мне всегда слегка пренебрежительно, но и зла никогда не делал. И я ему зла не желала. И не представляла даже, что он пострадает из-за моей мнимой смерти.

Как же так? Почему Танраггос посчитал его виноватым? Почему ранил единственного наследника? Действительно сошёл с ума? А может он и правда уже давно обезумел? И сейчас лишь окончательно перешагнул черту разумного, потеряв остатки здравого смысла.

— Это случилось после погребальной церемонии. И об этом пока никому неизвестно. Принца спрятали. Лечат. Всем говорят, что он срочно уехал по поручению отца. Даже его жена так думает. Девчонка, кстати, сообразительная, закрылась в их с мужем дворцовом крыле и носа в общее не кажет, чтобы тестю на глаза лишний раз не попадаться, пока благоверного нет, — продолжает докладывать Мартан. — А Танраггос в тот же день нажрался до поросячьего визга. Когда я уезжал, он всё ещё не просыхал, напиваясь со своим верным псом Калвагом прямо в тронном зале.

— Ясно. Занятные ты вещи говоришь, — тянет задумчиво Аедан. — Надеюсь он не сопьётся до смерти, к тому моменту, как я до него доберусь. Можешь быть свободен, Мартан. Иди отдыхай. А я решу, что делать с твоими новостями. Если что, позову.

Услышав, как уходит красноволосый демон, я отлипаю от двери и плетусь к кровати. Сердце громыхает в груди так, что почти больно. Я знала, что Малвайн мертва. Почувствовала это ещё тогда. Смирилась с её смертью… и жертвой. Но узнать, что из-за меня страдают и другие… от этого становится дурно.

Может, я могла этого избежать?

Но как? Оставшись? Жертвуя собой? Разве этим я бы остановила чудовище?