В твою любовь. Рискуя всем (СИ)

Когда наши глаза встретились, я поняла, что удивительно быстро покорилась, не пожелав продолжать эту тему, в которой, собственно, больше и не было вариантов компромисса. В неторопливых движениях Эрика — в том, как он аккуратно заправил выбившийся из моего пучка локон за ухо; в том, как с каким-то смятением улыбнулся, другой рукой залезая в карман штанов цвета хаки — было что-то такое, заставляющее бесконтрольно улыбаться в ответ, кусать губы и дышать через раз.

Свет от костра выловил очертание чего-то небольшого и тонкого, опустившегося на раскрытую мужскую ладонь, всю в ссадинах и круглых мозолях. Металл призывно и маняще блеснул передо мной, и я разглядела… кольцо. Незамысловатое, с несколькими рядами, накрученными друг поверх друга, но невероятно красивое.

В памяти вспышкой пронеслось то, как тогда при переборке джипа мой лидер положил к себе какую-то проволку…

Он создал его… Сам?

— Я давно это решил, и ты знаешь… Рассказ Рейн о том, что означало название города раньше, привел меня к воспоминаниям о том, как именно люди делали это тогда… Мы изучали это на уроках истории… В общем… В Бесстрашии это происходит как-то иначе… Вроде как кровь на угли, все дела… Но… Блять, короче… Я хотел и так, и так.

Он коротко взглянул на постепенно догорающий костер, на кольцо и снова на меня.

Я впервые видела Эрика таким: бормочущим, выискивающим нужные слова, с лёгкой дрожью в руках и дикой бесконечной нежностью во взгляде, будто его приручили, как зверя, но по собственному желанию.

И я просто не знала, что сказать, чувствуя практически состояние полёта и огромную накрывшую волну острого счастья, затапливающую меня всю без остатка.

Неужели, он собирается…?

Неужели мы?..

— Я знаю, что ты будешь меня ждать. И я хочу вернуться обратно не просто к Грейс — невероятной девушке, ставшей моим наваждением когда-то — а к Грейс… согласившейся сегодня быть моей женой, — пока я пыталась справиться с охватившими меня эмоциями и слезами в уголках глаз, Эрик неспешно взял мою ладонь и, растягивая каждый миг прохождения кольца по пальцу, надел его. — Гамильтон — красивая фамилия, но Грейс Колтер звучит намного лучше. Не находишь?..

========== Глава 29. Начало торжества справедливости ==========

Эрик

Прикрыв веки, под которыми пекло из-за недосыпа, я снова и снова воскрешал в памяти сегодняшнюю ночь.

И растянул губы в дурацкой счастливой улыбке, не обращая внимания на беззлобные подколы Лэна и Уиллсона — они уже были в курсе.

Картинка за картинкой — голубые, мерцающие из-за отблесков костра, глаза Грейс, наполненные слезами; её судорожный кивок и такой пылкий, молчаливый поцелуй, что не осталось никаких сомнений — она согласна. А после…

Долгая ночь, полная такого первобытного и ненасытного секса, словно мы встретились после столетней разлуки. Не в силах оторваться друг от друга, не в силах перестать двигаться, царапать кожу, кусать каждый сантиметр, срывать стоны и вздохи.

Каждое наше занятие любовью было непохожим на предыдущее, но в этот раз моя сладкая Грейс отдавалась мне с оглушительной страстью, не сдерживая себя ни в чём, сорвав все покровы скромности… Выгибаясь с умопомрачительной плавностью и умоляя: больше, сильнее, ещё.

Теперь я не думал о том, что она сведёт меня с ума.

Нет.

Потому что уже свела…

— Подъезжаем… — голос командира, крутанувшего руль, нарушил короткую паузу в салоне, и я распахнул глаза. Мы выехали, едва первые оттенки рассвета коснулись неба, и вот — у долгожданной цели.

Раздался характерный щелчок, возвещающий о том, что Лэн сзади перепроверяет оружие и заряжает его; Уиллсон же медленно тормознул джип, скрывая его в деревьях, у обрыва: внизу виднелась каменная пустошь, и дальше к блеклому горизонту, поглощенному подступающими сумерками, простирался немаленький город.

Мы втроём внимательно вгляделись в картинку, анализируя её.

Новый Лос-Анджелес был точно меньше Чикаго, и даже несмотря на, казалось бы, одинаковые полуразрушенные здания, выглядел он более ветхим и заброшенным, что ли.

В бинокль я разглядел редкие точки снующих людей, старенькие ржавые машины и небольшие группы по двое-трое вооруженных изгоев.

Подняв оптику чуть выше, я всмотрелся в одинокое стеклянное здание в центре — это оно. Штаб, где обосновался ублюдок Макс.

Пока всё было так, как описывала Рейн.

Сознание мгновенно очистилось от разного рода мешающих мыслей — я отодвинул любые образы о Грейс, ребятах, поселении, о нашем возвращении домой и иные проблемы на задний план, прочно запирая их, чтобы не сбить концентрацию.

Мы столько уже сделали, через столько прошли, и сейчас требовалась максимальная сосредоточенность, чтобы, блять, не запороть всё на последнем этапе.

Не знаю, почему, но будущую встречу с Томми я пока сбрасывал со счетов, увереный в своей силе, правоте и в том, что мы всё равно добьёмся справедливости, когда притащим фракциям Макса за шкирку.