В тылу врага

В январе 1942 года под Прилуками, на Черниговщине, наш путь стал снова лежать по безлесным степям. От местных жителей мы узнали, что каратели арестовывают коммунистов и беспартийных советских активистов, осевших в селах советских воинов-окруженцев. Да, да. Были и такие, решившие перебыть в тепле до возвращения Красной Армии, у приголубивших их украинок. Надо сказать, что таких окруженцев, да и украинок, решившихся в то суровое время обзавестись «примаками», было очень мало.

Днем нам идти стало опасно, пришлось снова продвигаться по ночам, а дневать в пустующих скотных дворах и других строениях, удаленных от шоссейных дорог и крупных селений, где не продвигались или не останавливались враги. Не заходили в села не только по причине опасности для себя, но и потому, что боялись расправы оккупантов с населением, приютившим нас.

Но иногда мы вынуждены были заходить в селения, предварительно убедившись, что карателей в них нет. Ведь нам надо было обогреться, попросить еды и уточнить наиболее безопасный маршрут. Были случаи, когда из-за страха расправы оккупантов, некоторые селяне отказывали нам в приеме на дневку. Но не было ни одного случая, чтобы кто-то из них выдал нас врагам.

7.

От жителей мы все чаще слышали о действиях партизан в ближайших селах. Они нападали на вражеские карательные подразделения и полицейские участки, уничтожали оккупантов и местных предателей, захватывали их вооружение. Эта сообщения вселяли в нас уверенность, что скоро нашим мытарствам придет конец, мы окажемся в рядах партизан.

Произошло это недели две спустя, в Кролевецком районе Сумской области. Хотя уже начинался март, было холодно, как в январе. Мы шли в ту ночь по малонаезженной санной дороге, всматриваясь в пустовавшие скотные дворы — искали место для дневки. Дорога повела в другую сторону, а мы напрямик двинулись к строениям. Кругом было тихо, лишь снег похрустывал пол ногами. Непонятный шорох, вдруг послышавшийся нам, заставил насторожиться и затаить дыхание. Взяв карабины наизготовку, продолжали идти.

— Стой! Кто идет? — услышали мы окрик. Упали в снег, готовые на пули ответить пулями. Приглядевшись, я заметил двоих в белых маскхалатах у стоящей невдалеке одинокой груши. На белом фоне четко вырисовывались контуры немецких автоматов.

— Свои мы, — ответил я. Меня, как и моего товарища тревожила мысль: а вдруг это полицаи?

— Идите сюда, да не вздумайте стрелять сдуру! — услышали мы. Я шепнул Швецову, лежащему рядом:

— Пошли. Пистолет пока не показывай.

— Куда путь держите? — спокойно спросил один из встречных, как только мы подошли к ним.

— Ищем вас… — Отвечаю, а сам чувствую неуверенность в собственном голосе.

— И давно ищете?

— Да с тех пор, как Днепр удалось перейти по первому льду. — уже более спокойно ответил я.

— Мы уже полчаса за вами наблюдаем. Вроде свои. Ну, здравствуйте, вояки!

Мы радостно ответили на приветствие. Один из мужчин, который постарше, обратился к нам:

— Дневать будем в хуторе. Только одно условие: вы должны беспрекословно выполнять все мои указания. Кроме хозяев хаты, у которых мы остановимся, о нас в хуторе ни кто не знает…

Мы тронулись в сторону видневшейся в полукилометре деревеньки. Скрытно подошли к крайней хате. В ней оказалось еще четверо молодых парней.

Весь день мы проспали со Швецовым под надежной охраной шестерки отважных разведчиков Кролевецкого партизанского отряда. А вечером их старший предложил нам готовиться в дорогу.

— Ваш следующий маршрут — в село Кучеровку Червонного района. Это немного больше сорока километров. Есть подвода, а проводит вас туда дядько Михайло, хозяин хаты. Оттуда вас переправят в Хинельский лес.

Старший разведчиков больше ничего не сказал, но мы догадались, что дядько Михайло едет по какому-то срочному заданию, а нас отправляют с ним попутно.

Уже на рассвете следующего дня мы добрались до Кучеровки. Здесь нас встретила девушка по имени Ксения, как потом мы узнали, — партизанская связная. Оккупантов здесь не было, а староста и трое полицейских, узнав о появлении в соседнем селении партизан, две недели назад сбежали. Таких, как я и Швецов, собралось уже больше десяти человек. Всех нас, пробиравшихся к линии фронта, из разных мест направили сюда партизанские разведчики и связные.

Вскоре вся наша группа уже пробиралась в Хинель на санных подводах, подготовленных Ксенией. Пятидесятикилометровый путь проделали за восемь часов. Днем 15 марта 1942 года на южной окраине старинного села Хинель нас остановила партизанская застава — бойцы из отряда С. А. Ковпака. Отсюда нас направили в поселок Водянка, расположенный на южной опушке Хинельского леса.