В усадьбе

— По полтин сажень? улыбнулся баринъ.

— Понятно ужъ, нажить хотимъ. Съ кого же и нажить, какъ не съ барина?

— Ну, такъ наживайся съ другого, а меня оставь.

— Я думалъ, по сосдству.

— Ты думалъ по сосдству ограбить, думалъ, что я вновь поселился въ вашихъ мстахъ, настоящихъ цнъ не знаю, и пришелъ, чтобы бокъ мн нагрть.

— Знамо дло, ужъ каждый старается, чтобы было изъ-за чего хлопотать. Само собой, думалъ нажить, а теперь вижу, что вы тонкій человкъ, охъ, какой тонкій! Ну, такъ будемте знакомы такъ, по сосдству. А можетъ быть, что-нибудь и понадобится отъ меня?

— Что бы ни понадобилось, двадцать верстъ крюку сдлаю, а куплю не у тебя.

— За что же такая немилость, баринъ? Лучше сосду поспособствовать.

Баринъ молчалъ.

— Ну, прощенья просимъ. Вижу я, что съ вами пива не сварить… проговорилъ мужикъ посл переминанья съ ноги на ногу, передвинулъ картузъ со лба на затылокъ, что означало поклонъ, и сталъ отходить отъ галлереи.

II

Баринъ и барыня сидли на террас своей дачи-усадьбы и пили утренній чай. Съ ближайшихъ къ террас клумбъ тянуло запахомъ резеды, левкоя, душистаго горошка. Погода стояла прекрасная. Баринъ макалъ въ стаканъ сдобныя булки, лъ ихъ съ большимъ аппетитомъ и придумывалъ вмст съ барыней, что бы заказать къ обду.

— Цыплятъ надо сть… Куда намъ столько цыплятъ? Насдки вывели множество… Сначала будемъ съдать птушковъ… говорилъ онъ. — Ты закажи кухарк жареныхъ цыплятъ. Да ужъ коренья поспли. Отличная свекла. Салатъ можно изъ свеклы, а то все огурцы да огурцы… Вообще надо утилизировать огородъ и птичникъ. Мясо будемъ и въ город сть. Потомъ можно смородинный кисель… Смородины у насъ ужасти сколько. Вмсто супа ботвинья. Надо шпинатъ изводить, а то израстется.

— Да вдь рыбы хорошей нтъ къ ботвинь, возразила барыня. — Мужики на деревн только и ловятъ, что мелкихъ окуней да щукъ.

— Съ окунями и со щукой также хорошо… Зелень своя, квасъ свой, рыбы на двугривенный купить — и вс сыты… Затмъ можно соусъ изъ грибовъ — вотъ и все. Вчера дти ходили съ гувернанткой въ лсъ и множество грибовъ набрали. Такимъ порядкомъ мы и будемъ окупать содержаніе усадьбы. Это первый доходъ.

— А послушалъ бы ты, что кухарка говоритъ про этотъ доходъ!

— Что такое?

— Скучаетъ очень, не закупая провизіи. Наживы нтъ.

— Да гд же здсь закупать? Здсь вдь не городъ, рынковъ нтъ.

— Вотъ объ этомъ-то она и скучаетъ, что рынковъ нтъ, что всю провизію мы сами изъ города привозимъ. «Если, говоритъ, въ половин августа не передутъ въ городъ, то я уйду, потому безъ наживы мн жить не возможно».

— Конечно же, въ половин августа не передемъ. Въ сентябр мн нужно кое-что при себ осеннее посадить. Я выписываю ягодные кусты хорошихъ породъ. Деревцовъ надо подсадить. Надо приказать распахать подъ огородъ лишнія гряды.

— Ну, вотъ, стало-быть посл половины августа она будетъ просить расчета. Мн это ключница Афимья передала.

— Ужасная сплетница! Она и мн сегодня поутру плела-плела про прислугу, такъ что я уже запретилъ ей говорить. Хочетъ непремнно сжить и кучера, и огородника, и птичницу Василису, а на мсто ихъ поставить какихъ-то своихъ излюбленныхъ людей. Непремнно у ней просилась къ намъ какая-нибудь кухарка отъ сосднихъ помщиковъ — вотъ она и прочитъ ее на мсто нашей кухарки.

— Гд же она можетъ видться съ помщицкими кухарками! У насъ ближе трехъ верстъ и сосдства-то нтъ. Нтъ, вдь это въ самомъ дл: кухарки не любятъ жить въ деревенскихъ усадьбахъ, сказала барыня. — Во-первыхъ, здсь закупки провизіи нтъ, стало-быть нтъ и наживы, а во-вторыхъ, он скучаютъ безъ своихъ гостей.

— Да, вотъ, что солдатамъ-то ихнимъ сюда прізжать далеко!

Передъ террасой стоялъ кучеръ съ опухшими глазами и краснымъ лицомъ, переминался съ ноги на ногу и снялъ шапку.

— Теб что? спросилъ его баринъ.

— Воля ваша, сударь, а намъ, кажется, безъ козла не обойтись, началъ кучеръ.

— Безъ какого козла? удивленно выпучилъ глаза баринъ.

— Извстно, какіе козлы бываютъ. На конюшняхъ ихъ во многихъ хорошихъ домахъ держатъ.

— Зачмъ это?

— Домовой-съ… Отъ домового… Врите ли, сегодня всю ночь меня въ конюшн мучилъ. Я въ конюшн сплю. Просто онъ выживаетъ насъ. Вотъ теперича августъ мсяцъ на носу, знаетъ онъ, что въ август намъ надо вызжать въ городъ — вотъ онъ и выживаетъ.

— Что за чепуха!

— Истинный Христосъ, выживаетъ. Или ужъ, можетъ быть, здсь мсто такое, что ли. Онъ и при перезд сюда намъ встрчу устроилъ и разыгрался а потомъ позатихъ маленько, а теперь вотъ опять.

— Вздоръ, вздоръ ты городишь!

— Позвольте, какой же вздоръ… Извольте посмотрть — это что?

Кучеръ откинулъ прядь волосъ съ виска и показалъ синякъ.

— Гд это тебя угораздило? спросилъ баринъ.

— Зачмъ меня угораздить… Это все онъ-съ… Онъ шалитъ. Выживаетъ — вотъ и шалитъ. Три раза меня съ койки сбрасывалъ. Койку я себ въ конюшн устроилъ — и вотъ какое утшеніе.

— Глупости! Просто ты вчера ходилъ на деревню къ Амосу Ермолаеву, выпилъ на постояломъ — и наткнулся на чей-нибудь кулакъ. Я вдь тебя знаю, ты пьяный вздорный.