В водовороте века. Мемуары. Том 3

— Спасибо, Ли Гван! Значит, появился у моей матери еще один сын. Отныне мы с тобой. Ли Гван, родные братья. — Тогда не следует ли нам чокнуться или хотя бы съесть вместе куксу?

Конечно, мы и чокались, и ели куксу за одним столом.

Ли Гван, как и предполагал, зашел в Фусун и, проведя несколько дней у моей матери, вернулся в Ванцин. В то время его семья жила не в Иланьгоу уезда Яньцзи, а в уезде Ванцин.

После ухода Ли Гвана из Фусуна я получил от матери письмо, в котором было сказано о нем очень многое. Она писала: «Сынок мой, Сон Чжу, сегодня Ли Гван отправился в Цзяньдао. Я провожала его до переправы на берегу Сунгари. Я чувствовала такую грусть, какую ощущала в тот день, когда провожала тебя на чужбину, и у меня все валилось из рук. Какой это искренний человек! Странно, вовсе не думалось мне, что он чужой. Он тоже звал меня родной матерью. Я очень рада, что изо дня в день множится у меня число таких славных сьпю вей. На свете нет и не может быть большего счастья, чем это. Ты представил мне очень хорошего парня. Этот Ли Гван вместе с Чхоль Чжу пошел в поселок Яндицунь, отвесил поклон перед могилой твоего отца и даже скосил траву на ней. Посещают наш дом не один и не два твоих друга, и я знаю немало юношей. Но я впервые видела такого человека, который поступил так, что я стала любить его всей душой. Желаю, чтобы ваша дружба была неизменной, как вечнозеленая сосна на Южной горе».

Прочитав письмо, я тоже целый день бродил по берегу Сунгари с приподнятым настроением. Передалась мне радость матери, которой была преисполнена каждая строка письма. Радостьматери была моей радостью, ее удовлетворение-моим удовлетворением. Если появление Ли Гвана принесло матери столь большую радость, то это было и для меня величайшей радостью.

После ухода Ли Гвана из Гирина я получил по почте сообщение о денежном переводе. Не раз в тех или иных случаях я говорил о том, что многие люди оказывали мне финансовую поддержку в годы учебы в Юйвэньской средней школе в Гирине. В большинстве своем это были друзья моего отца, которые проживали в городе Гирине или находились в Люхэ, Синцзине, Фусуне, Хуадяне и на других опорных базах Армии независимости и часто посещали штаб-квартиру группировки Чоньибу. Среди них были О Дон Чжин, Сон Чжон До, Ряп Сэ Бон, Чан Чхоль Хо, Хен Мук Гван и другие. Тогда, в годы моей жизни в Гирине, комсомольцы и члены Общества корейских учащихся в Гирине тоже оказывали мне материальную помощь. Не был богачом Син Ен Гын, который, учась в Вэньгуанской средней школе, активно участвовал в комсомольской работе. Однако он тоже помогал мне деньгами для платы за обучение.

Как уже было сказано, моя мать шитьем по найму зарабатывала в день мизерную сумму денег — по 5–10 чон. Если удавалось зарабатывать каждый день по 10 чон, то и тогда получилось всего 3 воны в месяц. Эта сумма равнялась месячной плате за обучение в Юйвэньской средней школе. При отправлении мне платы за обучение мать не пользовалась почтой, чтобы экономить деньги. Она копила заработанные деньги копейку за копейкой и, когда накапливалась сумма, равная месячной плате за обучение, посылала ее мне через людей, ехавших в Гирин. Поэтому мне не приходилось ходить на почту.

Каждый раз, когда я получал деньги через приезжих, я ощущал два противоречивых чувства. Первое — облегчение при мысли, что присланная сумма избавит меня от стыда из-за вероятной просрочки платы за обучение. Второе — беспокойство зато, что моей семье трудно будет сводить концы с концами, так как я понимал, что они отправляют целиком свой месячный заработок.

Собственно, 3 воны было ничтожной суммой, которую сыновья богачей могли расходовать за один присест. Большую половину учеников Юйвэньской средней школы составляли сыновья обеспеченных семей. Иногда в школу поступало в день несколько десятков извещений на получение денежных переводов, которые мы называли «чеками». В такой день впадали в уныние дети малоимущих родителей, которые, как я, ни разу не видели, что такое «чеки».

И вдруг поступило извещение о денежном переводе на сумму 10 вон на мое имя. Я был в числе учеников из самых бедных семей среди детей из простолюдинов. Поэтому получение денег не могло не быть для меня большим событием. Идя на почту с извещением на денежный перевод, я ломал голову, чтобы угадать, кто же направил мне такие большие деньги? Но никак не мог припомнить знакомого, который мог бы послать их мне. Из других районов, кроме Гирина, могла направить мне деньги только одна моя мать, но она никак не могла бы в одночасье заработать такую крупную сумму. Я думал; может быть, это почтовая ошибка и мне вручили чужое извещение? Но это тоже было маловероятным.