В водовороте века. Мемуары. Том 3

Между нами шли непринужденные, откровенные разговоры. В ходе беседы я узнал, что он родился где-то в Дунчане провинции Шаньдун и что его прозывали еще У Цзичэном. Когда мы вели эти разговоры, на крыше дома командующего У караулили два партизана. В тот день АСО тоже обеспечивала бдительную охрану вокруг штабного дома.

Все и на этот раз соответствовало ходившим о нем слухам. У Ичэн беседовал, полулежа на ковре из тигровой шкуры. Он не любил во время беседы важно восседать на стуле, заложив нога за ногу. Не знаю почему, может быть, из-за излишней своей полйоты, он принимал указанную позу. И мне, естественно, приходилось принимать такую же позу. Опершись локтем на деревянный валик-подушку, я разговаривал со своим собеседником.

У Ичэн велел своим подчиненным: «На обед хорошенько накрывайте стол, ведь у нас дорогой гость!»

Я отговаривал его, поскольку привез с собой продукты. Ведь в те времена для нас готовил еду китайский боец с тронутым оспой лицом. Я свободно говорил по-китайски, за что У Ичэн с исключительной симпатией относился ко мне. Мое знание китайского языка, за что я был обязан отцу, служило большим подспорьем и в работе с У Ичэном.

В Лоцзыгоу в ротах из Ванцина и Хуньчуня мы не раз обсуждали: как проводить массово-политическую работу. Обращаясь к партизанам, мы подчеркивали:

— … Сейчас важно, каким путем пойдет дальше Армия спасения отечества. Этот вопрос решится в зависимости от исхода предстоящего боя. Если партизанская армия будет хорошо драться как правофланговая, то Армия спасения отечества несомненно последует за нами. А если мы не сумеем справиться со своей ролью ведущих, то она впоследствии покинет нас. Вот почему вы, товарищи, должны всегда быть ярким примером во всем — ив повседневной жизни, и в боевых действиях. Мы пойдем в бой не для того, чтобы захватить несколько винтовок или мешков зерна. Это сражение за единый фронт. От этого боя зависит его судьба. Все трофеи мы отдадим Армии спасения отечества. Что они возьмут себе еще — опиум или еще чтонибудь другое, не будем этим интересоваться. Но нельзя забывать о главном — никаких уступок в морально-политическом отношении быть не может…

Среди командиров китайских антияпонских отрядов активнее всех поддерживал план рейда в Дуннин комбриг Ши Чжунхэн. Пока АНПА находилась в Лоцзыгоу, между мною и комбригом Ши завязалась искренняя дружба, не знающая различия ни в том, кто является гражданином какой страны, ни в принадлежности к организации.

И вот, наконец, крупные отряды АНПА и АСО покинули Лоцзыгоу и тронулись в путь по направлению к уездному центру Дуннин. И в походе комбриг все время старался находиться поближе к нам. Останавливался на ночлег обязательно поблизости от нас, действовать в боях также стремился вместе с нашим отрядом. В дни пешего марша протяженностью в сотни ли от Лоцзыгоу до Дуннина мы с комбригом Ши еще более укрепили взаимное понимание.

Экспедиционные отряды, отправившиеся от Лоцзыгоу в начале сентября, несколько дней находились в пути. Поход явился демонстрацией высокого революционного духа и истинных человеческих качеств корейских коммунистов. Моральнополитическое различие между АНПА и АСО четко выявлялось уже в повседневной жизни во время похода.

Где бы мы ни побывали, повсюду держали себя, как подобает армии народа. Встретив в пути молельню, мы не причиняли ей вреда, не трогали никаких яств в ней и не отвлекались. Оказавшись в китайских селениях, организовывали увеселительные мероприятия, вывешивали плакаты, вели устную агитацию. Другие отряды доставляли жителям немало хлопот, но мы, со своей стороны, помогали им всем, чем могли, — таскали воду, крутили жернова, молотили зерно, плели изгороди. В корейских поселках партизаны читали среди жителей книги о ратных подвигах воинов.

Народ радовался и говорил: «Пришла армия добрая, она дорожит простолюдинами». Для гостей жители приготовили вкусные хлебцы и резали свиней. Говорили от души: «С другими воинами плохо-они характером-то грубые, ведут себя дурно. А вот у командующего Кима, видим, люди достойные, воспитанные и добрые. Ничего не жалко для них!»

Мы все искренне люб или народ а народ в свою очередь, от всей души поддерживал нас, оказывал нам радушное гостеприимство. Каждый раз при виде таких картин комбриг Ши Чжунхэн поднимал свой большой палец и не скупился на похвалы: «Армия командира Кима джентльменская, не найдешь нигде на свете такую армию». И своим подчиненным комбриг не раз со ветовалбратьпримерс коммунистической армии, возглавляемой командиром Кимом.

— Сейчас во время похода некие развязные типы головного отряда дискредитируют нашу Армию спасения отечества. Вы не берите с них примера. Будьте честными в поведении и вас помилует небо. Предупреждаю: если у нас появится что-то недоброе, например, глумление над женщинами, присвоение чужого добра и грубые слова в адрес простых людей, виновнику, кем бы он ни был, не миновать суровой кары.

Такие предостережения Ши Чжунхэна стали для его подчиненных отрезвляющим средством и производили должный эффект.