В военном воздухе суровом

- Наш Седненков может летать на бревне. - Почему-то всегда добавляли "наш", хотя во всей воздушной армии другого Седненкова не было.

Седненков одно время летал на самолете, от которого все отказывались, мотор дымил, хотя мощность развивал нормальную. Николай по этому поводу еще и шутки отпускал:

- Мне на дымящем даже лучше: зенитчики в покое оставляют, "мессеры" тоже не особенно клюют. Они, наверное, думают, что меня уже "обработали", а я себе лечу да лечу... - Отсюда, верно, и пошла присказка о бревне.

Когда бывали перебои с горючим, летчики и стрелки осматривали окрестные достопримечательности. Никола Седненков был большим любителем таких экскурсий. Встречались чудом уцелевшие замки, от которых веяло стариной. Сколько войн пронеслось мимо и эта последняя прошла бушующим шквалом сначала - на восток, потом - на запад, а немой свидетель истории стоит себе, возможно, еще со времен псов-рыцарей, пережив не одно поколение людей.

В Западной Белоруссии, в каком-то местечке Никола Седненков разузнал, что поблизости действует женский монастырь. Оказалось, что и вход в него свободный.

Тогда-то зачастили в монастырь "экскурсанты". Интересно было посмотреть, как молоденькие монахини в длинных одеяниях усердно отбивали поклоны.

Прошел слушок, что Никола Седненков как представитель белорусского народа был удостоен благословения самой игуменьи. Тогда включился в работу политаппарат.

- Хотя ходить туда и не возбраняется, но не забывайте, что это вам не цирк. Неосторожное слово какое скажете, - можно восстановить против нас жителей.

Но с монастырем все обошлось как нельзя лучше. А по поводу благословения кто-то все же сострил:

- На кого игуменья крест наложила, тому воевать до полной победы!

Седненков пришел в полк старшим сержантом, за два года войны дослужился до старшего лейтенанта, хотя мог бы уже и в капитанах ходить. Должность же занимал заместителя командира эскадрильи у Героя Советского Союза Ивана Карабута (тот пришел к нам из полка Зуба). Николу тоже представили на Героя еще в Крыму, но наградной где-то залежался. Седненков обиженным себя не чувствовал. Летал ведущим, не жаловался даже на свою хворь.

Еще в кубанских плавнях к нему прицепилась малярия. В Крыму полегчало, а в Белоруссии приступы опять участились. И уложили Николу в полковой лазарет. Там он беспрекословно подчинялся Наде и глотал акрихин. И тогда ему принесли письмо. Первое за всю войну письмо от матери Марфы Тихоновны, оставшейся в оккупации в деревне Трутнево Смоленской области.

Повеселел наш Никола.

- Чем тут валяться, съезжу-ка я к матери: отсюда ведь недалеко. На недельку небось отпустят.

Ушел из лазарета, появился на аэродроме, чтобы рапорт об отпуске написать. Увидел своих друзей: невеселые, измученные. А в полку был напряженный день. Наши войска форсировали Нарев. Танкисты генерала Панова решили на плечах у противника прорваться по его же мостам на западный берег. Под Пултуском первая тридцатьчетверка выскочила на мост, но раздался взрыв, и танк рухнул в воду. У Карневска на переполненный фашистскими войсками мост ворвались танки с автоматчиками на броне. Не пощадив и своих солдат, немецкое командование также взорвало мост. Тогда пехотинцы бросились вплавь, танки форсировали реку вброд, а противник пытался отбросить в воду немногочисленные войска, захватившие небольшой плацдарм.

Штурмовиков вызывали для поддержки. Первую группу поведет Карабут, а кто вторую и третью?

- Свожу и я сегодня, - сказал Седненков. - Вам ведь выпишут к ужину, а я, думаете, облизываться буду? - пошутил он.

Первым вылетел Карабут, вторым - его заместитель Седненков.

Когда выруливала третья группа, на горизонте показались возвращавшиеся с задания штурмовики. Одного самолета недоставало.

- Карабута подбили, - доложили ведомые. - Сел на занятой противником территории.

Возвращалась вторая группа - опять одним самолетом меньше.

Николай Седненков был сбит прямым попаданием зенитного снаряда.

После гибели Юркова на должность штурмана полка назначили Костю Аверьянова.

24 октября на аэродроме Высокий Мазовец день был не совсем обычный. И дело не в какой-то особой задаче полка. Войска все еще вели бои по расширению и закреплению плацдарма на Нареве, отражая контратаки противника. Штурмовикам надо было подавить артиллерию в районе Черностув.

Первую группу повел Аверьянов, а следом за ней пошла четверка Виктора Горячева. Только взлетели последние штурмовики, на аэродроме появились корреспонденты "Фронтовой правды" Борис Бялик и Слава Шаровский.

- Опять кого-нибудь "допрашивать"? - спросили их. - Нет, нет! Только поздравить и сфотографировать.

- С чем же поздравлять?

- С новыми Героями!

Вездесущие корреспонденты узнали об Указе, который еще не был опубликован в газете, но которого давно все ждали. Героями Советского Союза стали сразу семь летчиков: Константин Аверьянов, Владимир Демидов, Петр Кривень, Борис Левин, Иван Мальцев. Виктор Горячев и Николай Седненков.