В воздушных боях. Балтийское небо

С кораблей немцы начали стрельбу по воде. Впереди по нашему курсу один за другим стали подниматься водяные столбы. Подошли еще вражеские истребители. В это время, при подходе к кораблям, ведомый нашей тройки был атакован сзади-снизу парой ФВ-190; вторая пара пошла в атаку на мой самолет. Хорунжий резким маневром отбил атаку вражеской пары от Ил-2, затем, переложив самолет влево, увидел пару ФВ-190, атакующих мой самолет. Имея преимущество высоты над противником, Хорунжий пошел в атаку на ведущего немецкой пары. Эту же пару атаковала и пара Ивана Асина. От их группового огня вражеский самолет врезался в воду в районе цели, а ведомый «фокке-вульф» ушел в сторону берега.

Со стороны берега на малой высоте подошла еще одна немецкая пара, которая с ходу пошла в атаку на топмачтовиков «нашей» тройки. Хорунжий, находясь выше этой пары, бросился на них в атаку (в тот момент он был без ведомого). Вместе с ним пошел в атаку и я, и мы парой стали отражать немцев от наших штурмовиков. Хорунжий с дистанции 30 метров двумя очередями сбил ведущего «фоккера», но сверху на нашу пару свалились вражеские истребители. Эту атаку отбили я и подоспевшая пара Ла-5.

Все это время с кораблей, не переставая, стреляли по воде. Красно-синие водяные столбы преграждали нам путь к цели. Лавируя между столбами воды, топмачтовики сбросили бомбы и с огнем из пушек и PC прошлись по кораблям противника. Мы, истребители, тоже открыли огонь, пройдясь по кораблям. Тогда, в этой свалке, мне подумалось: уж слишком долго были топмачтовики на боевом курсе после разворота на цель. В условиях боя на малой высоте многие пары разорвались. Раннее мы с Хорунжим совершили более ста боевых вылетов, и я без сомнений занял место его ведомого. Мы парой до самого аэродрома прикрывали наше звено топмачтовиков. На земле после полета я узнал, что из этого вылета не вернулся штурмовик Вася Лебедев. Мне не верилось: ведь «наше» звено-тройка вернулось с задания полностью! Но оказалось, что перед самым вылетом Лебедева перевели в третью тройку. Его товарищи рассказали: Лебедев точно сбросил бомбы и поразил корабль, но стоящий сплошной стеной зенитный и артиллерийский огонь с кораблей поразил его самолет. Едва перетянув корабли, самолет Лебедева приводнился. Предположительно Вася Лебедев был тяжело ранен, не мог покинуть машину и вместе с самолетом ушел на морское дно.

В этом вылете гвардейцы потопили 3 сторожевых корабля и 2 сторожевых катера. Один сильно поврежденный сторожевой корабль немцы отбуксировали в порт. В бою было сбито 6 вражеских самолетов: 2 самолета сбил Мироненко, по одному сбили Хорунжий, Соловьев и я, шестого — пара Асин — Белоусов. Но и мы в этом бою потеряли 6 самолетов: 3 Як-9 и 3 Ил-2. Из этого вылета не вернулись три экипажа штурмовиков: лейтенанта Василия Лебедева, младших лейтенантов Алексея Махнова и Василия Максюты. Наш полк тоже потерял троих летчиков: старшего лейтенанта Василия Самохвалова, младших лейтенантов Ивана Чуяшова и Николая Гладкевича. С Чуяшовым я учился на Высших офицерских курсах, а Вася Лебедев и Алексей Махнов были моими земляками-новгородцами.

После посадки была одна мысль: наши ребята, сбитые в бою, плавают на капках (спасательных поясах) в заливе, и им нужна помощь. У нас на аэродроме стояла летающая лодка Ш-2[53], мы ее называли «Ша-2». Единственным летчиком в нашем соединении, летающим на ней, был заместитель командира дивизии Герой Советского Союза подполковник В. И. Раков[54]. Он как раз оказался неподалеку. Набравшись смелости, я обратился к подполковнику с просьбой слетать в район кораблей и оказать помощь нашим летчикам, терпящим бедствие. Раков, немного подумав, согласился на этот полет и только спросил меня:

— Кто пойдет прикрывать мой самолет?

— Товарищ подполковник! Вас прикрывать будем парой я с Соловьевым. Мы сделаем все, но ваш самолет сбить не дадим!

— Хорошо, — сказал Раков, и через несколько минут мы были в воздухе.

До района, где только что был бой, Ш-2 нужно было идти 40–50 минут. Лодка давала 110–120 километров в час, а мы шли на скорости 400–450 километров. Мы крутились над лодкой виражами, вытянутыми в сторону, где были корабли противника. Раков шел на бреющем полете, а мы на 200 метров выше его. Когда мы прошли Курголовский полуостров, все наше внимание было сосредоточено на наблюдении за морем и воздухом. Мы смотрели во все стороны и никаких следов от наших летчиков не обнаруживали. Наши капки были ярко-оранжевого цвета, и их можно было обнаружить на большом расстоянии.

Впереди, в южной части Нарвского залива, показалось что-то черное. Я подошел поближе — это оказалась стайка диких уток. Впереди нас хорошо были видны вражеские корабли, около которых мы только что были. Но нигде никаких признаков наших товарищей. И тогда мне показалось, что мы или пришли поздно, или наших летчиков подняли немцы. Если бы наши летчики были мертвые, их все равно бы держали капки на воде. А может, утонули вместе с самолетами, как Вася Лебедев?