В высоких широтах

Полюс! Как недосягаем он был не только для одиночек-героев, но и для многих государств. И как легко благодаря организованности и помощи великого Сталина достигли его мы, советские люди!

Остров Рудольфа — это раскрытая книга истории о попытках завоевания Северного полюса. Голые скалы и оледенелые вершины, как страницы, мелькая перед нами, рассказывают о судьбах многих экспедиций, побывавших здесь, как на трамплине, который хотели использовать для прыжка на полюс. Ведь этот остров так заманчиво близко расположен от заветной точки!

Мыс Аук, мыс Флигели, бухта Теплиц-бай, — яркие, наглядные иллюстрации этой книги.

Мы смотрим вниз. У самой воды осыпь мелких камней. Она занимает порядочную площадь, примерно 200 на 70 метров. Где-то здесь верные спутники Георгия Седова, Линник и Пустотный, похоронили своего мужественного друга и командира. Никаких признаков могилы и ничего общего с той зарисовкой, какую сделали после похорон Линник и Пустотный. Малограмотные матросы, они могли просто ошибиться в определении места, а может быть, конфигурация мыса за это время сильно изменилась под воздействием ледников и осыпей.

Южные склоны осыпи покрыты желтыми цветами полярного мака. Этот удивительный цветок растет всюду, где обнажается на Рудольфе земля, вернее каменистая осыпь или морена, и особенно много его на южных склонах, где собираются птичьи базары, оставляющие обильное удобрение. Хрупкие, нежные лепестки, как золото, горят в лучах яркого арктического солнца, и так много общего кажется между могучим светилом и призрачными цветами, которые так настойчиво здесь, под 82° северной широты, напоминают о неудержимой силе жизни.

Весна на острове Рудольфа. Обледенение самолета „Н-169“.

Сделав несколько кругов, мы берем курс к бухте Теплиц-бай — и через 15 минут у себя дома.

Месяц назад, после возвращения с полюса, экипаж самолета «Н-169» был оставлен на острове Рудольфа для обеспечения дрейфа папанинцев и разведки погоды для предстоящих в июле — августе перелетов через Северный полюс в Америку. Самолет «Н-169» был дооборудован радиокомпасом, новой радиостанцией и другими приборами, крайне необходимыми для полетов в высоких широтах.

Экипаж состоял из командира И. П. Мазурука, второго пилота М. И. Козлова, бортмеханика Д. П. Шекурова и штурмана — автора этой книги. В помощь механику на Рудольфе были оставлены два авиатехника — Чернышов и В. Латыгин.

Помимо «Н-169», мы имели два легких вполне исправных самолета типа «У-2» и лимузин «П-5». Зная, что в летний период аэродром на куполе будет закрыт, мы предполагали на этих легких самолетах проделать всю основную исследовательскую работу по уточнению географических карт архипелага.

На второй день после отлета полюсной армады в Москву мы получили приказ быть готовыми для обеспечения перелета через полюс Чкалова, Белякова и Байдукова.

17 июня 1937 года большой четырехмоторный самолет «Н-169» был откопан из-под снега и подготовлен для взлета на случай оказания помощи Чкалову.

Стояла отвратительная, пасмурная погода. Купол, где находился с прогретыми моторами «Н-169», часто затягивало облачностью и снегопадом. Радист зимовки В. Богданов, дежуря у приемника, передавал нам по телефону на аэродром этапы перелета «СССР N-25», который шел на Рудольф над облаками, ориентируясь на наш радиомаяк.

18 июня в 00 часов 28 минут «СССР N-25» сообщил, что прошел траверз Рудольфа, оставив его справа.

И. П. Мазурук, как международный спортивный комиссар ФАИ[3], зафиксировал это время.

Спустя шесть часов после прохода Рудольфа Папанин сообщил, что, несмотря на полную облачность, на дрейфующей станции «Северный полюс» был ясно слышен шум мотора самолета Чкалова. Это было на широте 88°55′ и долготе 2° западной, то есть левее полюса на 100 с лишним километров. Вскоре «СССР N-25» прошел над полюсом, и на следующий день вахта на куполе была снята.

Проводив Чкалова, мы стали готовиться к полетам над островами. Прежде всего подготовили «Н-36» так, чтобы в случае вынужденной посадки можно было самостоятельно прожить на льду или двигаться к своей базе пешком. Палатка, секстан, карабин, запас продуктов, радиостанция, которая работала только на земле, — все это необходимо было иметь с собой.

Самолет «Н-36», зимовавший на Земле Франца-Иосифа в течение двух лет, был в бездействии, все время стоял в ангаре бухты Тихой в одном положении. В силу этого все его железные и стальные части намагнитились, и он как бы превратился в огромный магнит с очень сложным индуктивным полем. От этого компасы на нем совершенно не работали, и что мы ни делали с ними во время полюсной экспедиции, девиация у них была самой дикой.