В высоких широтах

Аэронавигационный план полета был усложнен еще и тем, что мы должны были в самое светлое время находиться в районе, наиболее интересующем наших ученых, то есть в районе Северного полюса. Но в такое время там не было видно звезд первейших помощников при самолетовождении.

Не могли мы рассчитывать и на радионавигацию, так как далеко уходили от береговых радиостанций, — поэтому наши радионавигационные приборы выходили из строя более чем за 600 километров до полюса. Наши трудности увеличивались тем, что мы должны были строить свой полет так, чтобы все время иметь возможность наблюдать за льдами. При той погоде, какая обычно бывает в первых числах октября, это означало, что в самом благоприятном случае нам предстояло более 2000 километров итти бреющим полетом и в обледенении.

Все эти трудности мы учли и при подготовке приняли те или иные меры, чтобы к минимуму свести риск.

Эта аэронавигационная задача была труднейшей из всех, которые мне приходилось разрешать за 15 лет летной работы.

Главной целью полета была так называемая посленавигационная ледовая разведка и выяснение запаса льдов в высоких широтах, то есть льдов, не растаявших за короткое полярное лето, и наблюдение за новым льдообразованием в той части моря и океана, где зимние льды растаяли. Эта разведка имела большое и серьезное значение для изучения режима льдов в морях Советской Арктики и составления прогнозов ледовой обстановки на следующую навигацию, то есть лето 1946 года.

Северный морской путь, который совсем недавно представлялся доступным для плавания только экспедиционным кораблям, в настоящее время с успехом служит системе социалистического хозяйства. Не следует представлять себе, конечно, освоение этой магистрали так, что теперь корабли свободно идут, где хотят, а ледоколы легко ломают любой лед. Напряженная, упорная борьба со льдом продолжается изо дня в день. Освоенная Арктика не стала южным морем, так же суровы и коварны ее законы. Только благодаря тщательному изучению режима движения льдов обеспечивается успех борьбы с этим главным барьером Северного морского пути, и он становится нормально действующим водным путем, поставленным на службу сталинских пятилеток.

Коварно движение полярных льдов. Там, где сегодня по чистой воде свободно прошел пароход, завтра неожиданно появляются тяжелые льды, и самый мощный ледокол беспомощно останавливается перед непреодолимой преградой. Льды не покрывают сплошным массивом все море, а, дрейфуя с места на место, закрывают ту или иную часть моря. Самолеты ледовой разведки забираются далеко в высокие широты в поисках ключа к разгадке движения льдов. Ученые, обрабатывая материалы ледовых разведок, все глубже проникают в тайны льдов и все увереннее составляют прогнозы.

Второй задачей нашего полета было обследование «белого пятна», расположенного в треугольнике от полюса до 85° северной широты.

И, наконец, третьей задачей было изучению методов аэронавигации в сложнейших условиях полета полярной ночью в неисследованной части Центрального бассейна Арктики.

Экипаж нашего самолета состоял из шести человек: командира корабля М. А. Титлова, бортмеханика Д. П. Шекурова, бортрадиста С. А. Наместникова, гидролога М. М. Сомова, корреспондента «Правды» С. И. Бессудного и штурмана корабля — автора этих строк.

Это был опытный экипаж, двое из нас уже побывали на Северном полюсе.

В солнечный осенний день, снизившись после испытательного полета, окруженные друзьями и представителями печати, мы с интересом наблюдали за полетами первых советских геликоптеров, мечтая вслух о том, как чудесно их можно будет использовать во льдах Арктики. Тем временем шла загрузка нашего самолета. Наконец, все готово. Последние пожатия рук, щелканье фотоаппаратов неутомимых и вездесущих корреспондентов, и мы в воздухе. Под широким крылом приветливо вспыхнула прощальным блеском золотая звезда Химкинского вокзала, и тонкая серебряная нить канала имени Москвы зазмеилась под нами.

Трасса нашего перелета проходила через Архангельск, Амдерму, Дудинку и мыс Косистый. Во все эти пункты мы везли груз и пассажиров, а потому вынуждены были садиться и терять на это время, вызывая ворчание нашего радиста Сергея, ответственного за порядок в пассажирской кабине, где у нас было сложено экспедиционное снаряжение. Пассажиры обладали какой-то странной особенностью все перекладывать с места на место и тем вносить невероятную путаницу. Помню, как на третьей остановке всегда добродушный и веселый Сергей, усевшись в воинственной позе верхом на куль с капустой, мрачно блестя глазами, корил пассажиров: «Ну, что вы за народ! Не в телеге едете, а в машине, да еще в какой. Опять вы мне все напутали. Вот капуста для Амдермы, а я ее завез в Дудинку. Ой, выведете вы меня из равновесия!» Пассажиры виновато молчали.