В забвении

В дверях показалась Генриетта, за ней Тимур. Он посмотрел на Алису, потом опустил взгляд на живот. Дима и без чувствования уловил вину, что терзала друга. Тимур подошел к Алисе и не спеша опустился на колени. Она не шелохнулась, позволила себя обнять.

– Простите меня, – шепнул Тимур, прислонившись щекой к животу.

Генриетта улыбнулась и лихо забралась Сергею на колени.

– Подружился с моими ребятами? – задорно спросила она.

Дима напрягся, но решил довериться ощущениям девочки.

– Мелкая, я скучал по тебе. – Сергей подергал ее за косичку. – И твой папа очень скучает. Просит вернуться, я за тобой.

– Я уже думала об этом. Давно надо было. Может, мне бы удалось как-то повлиять на Эллен, не зря же она меня помнит.

– Абсолютно права! – сказал Сергей. – Твой папа специально запрятал тебя в памяти Эллен, чтобы найти и чтобы оставить ей хоть какую-то связь с прошлым.

– Ну и, – малышка улыбнулась, – я смогу узнать, где прячут тётю Лилю. Вы же хотели этого.

Дима с Алексом переглянулись. Наедине они оговаривали такой вариант на случай, если Эллен ничего не узнает, но ради своей выгоды никто не собирался выгонять ребенка из семьи. Впрочем, утаить от нее мысли – что спрятать черное на белом.

– Ты не должна, если не хочешь, – ласково сказала Алиса.

– Я хочу. Я люблю вас, – впервые призналась она, – но скучаю по папе.

Она оглядела ребят и улыбнулась. Наверное, от взаимных признаний. По крайней мере, Дима от нее свою привязанность не прятал. Даже когда она одиноко бродила по Дому и ни с кем не говорила, она была частью их семьи. Теперь и вовсе стала для них младшей сестренкой. Горе сблизило всех.

– Я вернусь, но не сегодня. – Генриетта спрыгнула с колен Сергея и обняла Алекса. – Передай папе, что мне нужно попрощаться с ребятами.

– Хорошо. И еще кое-что… – элитовец посмотрел на Алекса. – Валерий Константинович просил, чтобы ты хотя бы подумал о возвращении в «Элиту».

Алекс громко рассмеялся.

– А по мне что, дядя заскучал? – с сарказмом спросил он. – Даже речи быть не может.

– Подумай. Ты нужен «Элите», иначе то, чем она является сейчас, скоро покажется детским лепетом. И дело не в Викторе Романовиче, а в Артуре.

Сергей, а точнее Валерий Константинович, был уверен, что «Элиту» в следующем году ждут большие перемены. Как только пройдет бал, и Эллен вступит в права наследницы, у Артура будут развязаны руки. Виктор не ожидает от него удара, но многие не сомневаются, что его не избежать. Артур воспользуется положением и захватит власть. Ему всего лишь нужно убрать Виктора. Пока Эллен не исполнится двадцать три года, она не сможет управлять «Элитой». Ее место займет Артур. А после избавится и от нее.

– Бал в марте, в феврале тебе двадцать три, улавливаешь мысль? – спросил Сергей.

Алекс выглядел озадаченно, но Дима не сомневался, каким будет его ответ.

– Мне плевать на «Элиту». И власть мне не нужна. Все, что я хочу – это вытащить из этого дерьма мать и сестру.

– Только подумай. Вы с Эллен можете все взять в свои руки. Сделать «Элиту» другой.

– Это система не одной страны, ты это знаешь. Ее невозможно сделать другой.

– Но ваша мать в это верила! Мы пошли против Виктора, потому что верили ей, что это возможно.

– Ты знаешь, где ее держит Виктор? – перевел тему Алекс.

Сергей мотнул головой. Отец Генриетты тоже не знал, а значит, вся надежда была на телепатию девочки. Как бы Виктор ни был осторожен, от нее ему ничего не скрыть.

«Неужели дело сдвинется с мертвой точки?» – не верил Дима. Столько месяцев они пытались достучаться до Эллен, узнать хоть что-то о местонахождении ее матери, но единственное, в чем преуспели, – это кража элитовских блоков и добыча малополезной информации о сотрудниках личного состава. Правда, Диме удалось как следует врезать Артуру. Это тоже можно было считать достижением, но его личным.

Сергей какое-то время убеждал Алекса вернуться в «Элиту», но ушел ни с чем.

Теперь оставалось взять сумки в охапку и уехать из новой квартиры. Не доверяй элитовцу – первое правило совместно составленного кодекса.

– Я схожу за Олегом, – сказал Алекс.

– Стой, можно мне? Где он? – спросила Алиса.

– На верхнем этаже.

Она хотела поговорить с ним наедине, поэтому отказалась от чьего-либо сопровождения.

***

Олег стоял на балконе шестнадцатого этажа и вглядывался в светящиеся окна соседних домов. Он ловил чужие эмоции, только бы не погружаться в свои.

На кухне с желтыми распахнутыми занавесками ругалась влюбленная пара. Никто не хотел уступать. Они мелькали в окне двумя разозленными тенями. Парень толкнул стул, девушка взмахнула руками. Видно было, что они кричат друг на друга. Олег не сомневался, что пара быстро помирится, – каждый из них прятал это желание за раздувшейся гордостью, – но ему было жалко их потерянных минут счастья. Он бы многое отдал даже за одну минуту взаимной любви.

Этажом ниже за темным занавесом томились тоска и одиночество. В окне горел тусклый свет, будто от настольной лампы или монитора компьютера. В жителе квартиры то и дело вспыхивала решимость, но ее убивали сомнения – и возвращалась тоска. Так повторялось несколько раз. А потом человек сдался.