В забвении

– Нет, я должен сказать это прямо сейчас. Роберт поделился одним методом и, думаю, у меня получилось убить приоритет. Я этого хотел. Ты прав, я не имею права. Когда все закончится, я уеду. В другой город, страну или на другую сторону планеты, еще не знаю, но уеду.

– Да заткнись ты! – Тимур еще раз тряхнул его и снова обнял. – Уедет он. Смерти моей хочешь? Я сейчас чуть не сдох от страха, что больше не увижу тебя!

Дима с Алексом рассмеялись и поторопили братьев.

Нужно было уносить ноги от этого места подальше и снова искать временное пристанище для их большой дружной семьи.

Глава 17

Эллен проснулась с головной болью, за которой последовали галлюцинации. Знакомая девочка стояла у кровати и улыбалась. Сегодня Генриетта выглядела иначе: волосы не были распущены, а собраны в пучок из локонов. Вместо повседневной одежды на ней красовалось нарядное бордовое платье.

– Ну что ты мне хочешь сказать? Помню я, какой день.

Эллен с неохотой выбралась из-под теплого одеяла, чтобы выпить таблетку.

Спасительный холодок защекотал язык и разбежался по телу – Генриетта растворилась, как призрак.

Приняв душ и одевшись, Эллен на цыпочках спустилась на первый этаж. Прокрасться к выходу незамеченной ей не удалось. Вита сонно поприветствовала ее и предложила сделать завтрак.

– Спи, я все равно уже убегаю. – Она присела на пуфик, чтобы обуться.

– М-м, тот самый день?

– Ага, если завтра не вернусь, значит, я его не пережила.

– Если ты не вернешься, то и я долго не проживу, – пролепетала Вита.

– Все будет хорошо. Ты, главное, держись. Не забывай, тебе есть ради чего бороться с ломкой: родители живы, здоровы и ждут тебя.

Леся обещала, что скоро все окончательно уладит. Родители Виты уже несколько дней как обживались в новом городе, с новыми именами. Оставалось надеяться, что Артур и его дружки не помешают завершить начатое и увезти Виту из города. Леся не торопилась, была очень осторожна, так как немногим могла доверять.

Вита присела, поправила пеньюар, пригладила взлохмаченные волосы.

– Обещаю, что справлюсь, как бы хреново мне ни было. Я больше не позвоню Вадиму. Пусть сам убивается этой дрянью. Спасибо тебе, Эллен. За все.

– Я рада, что у меня есть возможность хоть кого-то вытащить из лап Артура. Если бы не твоя способность сопротивляться сенсерам, я не смогла бы это сделать.

Вита улыбнулась и плюхнулась обратно на подушку.

Распрощавшись с ней, Эллен отправилась на первый действительно важный экзамен в своей жизни.

***

– Не забывай, обращаться к гостям следует на их языке, – завязывая галстук у зеркала, сказал Виктор.

Эллен закатила глаза. Это было сотое напоминание за день.

– Я лучше молчать буду. – Она ссутулилась, представив, как опозорится, но через секунду выпрямила спину – облегающее платье придавало осанке насильственную грацию.

Дядя снисходительно улыбнулся, не отрывая взгляда от своего безупречного отражения. Элен поймала себя на мысли, что он действительно красивый мужчина. Она была наслышана о его славе среди женщин. Виктор был самым завидным холостяком в элитовском обществе. Покорить его пытались многие, но его сердце было под надежным замком.

– А Нелли едет на банкет? – спросила Эллен.

Виктор кивнул.

– Значит, вы помирились, и ты больше на нее не злишься из-за Алисы?

– Это лишь значит, что Нелли едет на банкет. После праздника она уедет в Англию.

– Надолго?

– Навсегда.

В его голосе послышалось недовольство, поэтому Эллен решила закончить с допросом. Не хотелось нервировать дядю в день его рождения. Он и так был на взводе из-за приема иностранных гостей. Хотя Эллен прекрасно понимала, что, по большей части, Виктор переживает за то, как она покажет себя высшему свету.

– Подойди. – Он поманил ее к зеркалу. – Ты очаровательна, дорогая. Только посмотри на себя.

Эллен прошлась взглядом по девушке, которая смотрела на нее холодным взглядом.

Обычно непослушное каре выглядело идеально: ни один волосок не смел ослушаться стилиста и выгнуться в неположенном направлении. Макияж отличался непривычной мягкостью и естественностью. Так велел дядя. Кожа казалась как никогда бледной из-за контраста с бордовым платьем и обновленной чернотой волос; бриллиантовое ожерелье с рубинами – слишком вычурным. Дядя твердил, что все превосходно, поэтому Эллен держала свое мнение при себе.

Зато ей очень нравился шлейф, который водопадом спускался от бедер до пола, и глубокий вырез на спине. Спереди платье выглядело достаточно просто: закрытый лиф, облегающий силуэт, простого кроя длинные рукава. Любовь Виктора к контрастам отразилась даже в наряде Эллен.

Несомненно, и праздник обещал быть неординарным.

– Что-то мне страшно, – честно призналась Эллен.

Тысячи раз она смотрела на свое отражение, но впервые воспринимала его отдельно от себя. Словно перед ней стояла другая девушка или сестра-близнец, только более грациозная и уверенная, с неестественной для Эллен выправкой и высокомерием победителя.

Эллен бы почувствовать гордость за то, что она, наконец-то, стала такой, какой ее хотел видеть дядя, да внутри трепыхалось иное чувство – страх.