-- Душу, - тяжело усмехнулся кузнец, испытующе глядя на Вальку. Мальчишка усмехнул-
ся в ответ:
-- Вы - Князь Тьмы? Впервые слышу, чтобы великие мастера скупали души.
-- На клинке всё написано, - буркнул кузнец, отворачиваясь. - Если не нарушишь этого -
считай,что расплатился.А если нарушишь - мой нож всё равно недолго тебе прослужит.
* * *
- Он был офицером, - говорил Михал Святославич. - Где-то в Средней Азии, я точ-но не знаю. Вроде бы и семья была, только в девяносто втором они без вести пропали, когда военный городок духи разгромили. Он сам тогда на границе был; вернулся, искал долго, наворотил таких дел, что его наше же командование военным преступником обья-вило. Ну, он напоследок базу "вовчиков"(2.) взорвал и исчез. А в этих местах появился лет пять назад. Живёт и песни поёт, сковать всё что хочешь может. Клинки только по за-казу куёт, да и то редко. Зато качество лучше старых золингеновских(3.)... да ты сам видел.
-- А как его зовут? - спросил Валька, на ходу поддевая носком сапога слой мокрой палой
листвы. Михал Святославич странно улыбнулся:
-- На самом деле - кто его знает... А себя он называет просто и непритязательно.
Перун.
-- Ка-а-ак-кх?! - Валька задохнулся, споткнулся, уставился на лесника. - Это что -
шутка?!
158.
-- Если и шутка, то не моя, а его, - хладнокровно ответил Михал Святославич. - Хотя,
как ты мог убедиться, к шуткам он не склонен. По крайней мере, в привычном смысле. Вот в Азии, например, он одному пленному "вовчиковскому" командиру руки спереди свя-зал, штаны спустил, в зад запихал динамитную палочку, поджёг длинный фитиль и спих-нул в яму. Говорят, тот там такие коленца выделывал, что от смеха умереть было мо-жно.
Валька захохотал, представив себе эту картину. Потом сказал серьёзно, взвешен-но, без подростковой самонадянности:
-- Я бы не стал прыгать. Я бы сказал: "Ща как пукну!"
Михал Святославич засмеялся, потом заметил:
-- Ты - русский. А чурки не умеют умирать. Они или умирают, как тупой скот - или как