В завоеваниях рожденные

Комнаты, которые занимал Дармел ли Тукон, были богато обставлены: мягкая мебель, растущая, казалось, прямо из пола; на стенах — изящные декоративные панели. Это не был ацийский стиль — культура Ации тяготела к четким формам, ярким краскам. Здесь же стены были бледно-зеленого цвета с голубыми ветками сирени, составляющими причудливый узор. «Странный выбор для офицера Охраны», — подумал Фериан.

— Сюда, будь осторожен, — сказал ли Пацуа.

— Я всегда осторожен, — солгал Фериан.

Он шагнул в затемненную комнату, подошел к кровати, на которой без движения лежала одинокая фигура, и замер.

— Скажи, что ты видишь, — потребовал ли Пацуа.

Это была девочка, не похожая на всех тех, которых ему когда-либо довелось видеть: бледная, изящная, хрупкая, казалось, она вряд ли могла существовать в этом мире. Бесцветная кожа, почти красные, сверкающие волосы, раскинувшиеся по плечам…

— Их ребенок? — прошептал Фериан, не веря своим глазам. — Она не Ациа.

— Вымершая расовая разновидность. Подойди ближе.

Фериан попытался проникнуть в мысли ребенка с помощью своего телепатического дара, но… Теперь он понял, почему директор привел его сюда. В этом хрупком теле не было разума. Ни одной мысли. Ни остаточного сознания, ни примитивных воспоминаний, ни одного намека на то, что в этом теле обитала душа. Пораженный, он обследовал мозг ребенка с той тщательностью, на которую способен только инспектор его ранга. Ни одного намека на сознание.

Что это может значить? Хаша!

— Фериан?

Он почувствовал, что дрожит:

— Сколько ей лет?

— Шесть стандартных. Четыре с немногим по Лучастинскому календарю.

— Она еще не достигла половой зрелости?

— Конечно. Так что, Фериан?

— Это телепатия, — он взял стул и сел, с трудом сдерживая волнение.

— Значит, ты уверен?

— Да, — он вновь коснулся мысленно ее мозга: нет, ни одного ощущения. Ее мозг заблокирован.

Он общался с опытными телепатами, и мало кто мог противостоять его телепатическим лучам, но этот ребенок…

Директор был спокоен — просто остров спокойствия в океане владеющих Ферианом эмоций.

— Современная наука полагает, что психическое пробуждение тесно связано с гормональными изменениями, которые, в свою очередь…

— К черту науку! Нет, да будь она благословенна! — поправил себя Фериан. — Девочка — мощный телепат. Смотрите, директор. Ее глаза закрыты. Зачем ей было закрывать глаза, если она не способна что-нибудь видеть? Нет, она знает, что такое свет. Ее веки закрыты плотно и столь же плотно завеса окутывает ее мозг. Это — явный знак телепатии.

— Ты можешь спасти ее?

Фериан нахмурился, нужно было быть осторожным.

— Вступи в контакт. Заставь ее очнуться.

— Это нелегко…

— Но возможно?

Нужно подумать о последствиях. Не торопиться.

Директор продолжал:

— Мои инспектора пытались. Каждый из них. Если не сможешь ты, мы потеряем ее, — он вздохнул, предчувствия отказ. — Твой эмоциональный импульс уникален. Возможно, только ты сможешь… Я надеюсь.

Он погрузился в молчание.

Фериан решил поточнее выяснить все детали:

— Она видела смерть своих родителей?

— Ее нашли рядом с их мертвыми телами.

Эта фраза вряд ли полностью описала происшедшее. Два почерневших обрубка, с трудом напоминающие человеческие тела — единственно, что осталось от двух высокопоставленных служащих Ацийской Империи.

Браксианский яд. Это ужасное полуживое вещество, которое незаметно вторгается в кровь своей жертвы и через некоторое время форменную черную массу. Этот яд сразил Дармела. Его жена пыталась спасти мужа. Яд поразил и ее. А ребенок…

— Она касалась их тел. Должно быть, яд уже прекратил свое действие, когда она нашла родителей.

— Но все-таки она коснулась отравленных тел? — резко спросил Фериан.

Директор кивнул.

— Все равно непонятно.

Фериан посмотрел на девочку — какое хрупкое создание! Он вновь скользнул телепатическим лучом по каналам ее мозга.

— Нарушены метаболические сигналы, — громко сказал он. — Последствия стресса?

— Ты думаешь, ее преследуют кошмары?

— Может быть.

Фериан присел на край кровати. Медленно, почти нежно его рука коснулась девочки и легла на ее лоб.

— Я готов.

Он вновь устремился в мозг ребенка. Нет, только пустота. Он попытался проникнуть еще глубже.

— (Сопротивляюсь).

— (Упрямишься), — сказал он.

— (Пусто. Страшно).

— (Я войду нежно. Мое вторжение не причинит вреда. Пусти меня).

— (Сопротивляюсь. Не хочу контакта).

— (Ты можешь быть в стороне. Не нужно прямого контакта).

— (Мне все труднее сопротивляться. Усталость).

— (Представь только: амеба света сдается, в нее проникает чужеродная частица. Она проходит сквозь клетки амебы — сама по себе и покидает ее. Амеба света чувствует тепло — она цела и невредима).

— (Может быть. Темнота рассеивается. Молчание).

Инспектор усилил мощь телепатического излучения. Но теперь ничего. Он мысленно бросил Набу:

— Нет входа.

— Никакого?

— Психический рефлекс. Бессмысленно.

— Так говорили и другие.

— Попробую прямое эмотивное включение.

Он прекрасно понимал, о чем они оба думают.