В завоеваниях рожденные

Он ищет у нее спасения, она теперь якорь в этой обезумевшей Вселенной. Она уже знает этот ужас — когда-то смерть отца стала для нее болью, открывшей ей дикий мир нехоженых троп, неведомых мыслей. Он виноват в ее боли — теперь ему вернулось сторицей. Это — мука, которую испытывает каждый пробуждающийся телепат, хаос, который столь ужасен, что разум готов отказаться от дара, лишь бы унять эту боль. Это — Рождение Истинного Разума, одаренной души. Рождение новой Вселенной, которую нужно завоевать.

И порядок ищет возможность унять хаос. Теперь нужно вернуть себе себя, отделиться от примитивного бунта, который царит вокруг, выстроить стены замка, которые выстоят под напором чужого мира.

«Подобно богам», — улыбается он…

И океан становится тише, и огонь погасает. И мысль Вселенной подобна песне, и прилив и отлив всего сущего ласкает берег разума в изумлении. И раскрывается мир новых дней…

«Почему мы отрицали это? Почему боялись?» — шепот мысли доносит ему легкий ветер из Пустоши.

«Ты поймешь», — обещает она.

* * *

Темнота рассеивается. Меркнет серебристый океан.

Затар поднял голову, услышал, как звякнули хрустальные подвески. Он вспомнил, где он. Она ушла. Он прощупал ближайшее пространство, стараясь ощутить ее присутствие. Безответно. Прошло время. Много времени с тех пор, как целительная темнота окутала его.

— Лорд Затар?

Он попытался сесть, но сил не хватило. Шаги приближались. Голос был женский. Леш? Что она делает здесь?

— Мой Лорд?

Она вошла и увидела его. Подбежала к постели.

— Что случилось?

Ее тревога была слишком явной. Ему пришлось использовать одну из Дисциплин, которой его обучил Фериан, чтобы снизить поток эмоций, устремившихся в его мозг.

Какова эта сила в его мире, который не готов к ней, не способен с ней бороться? Знать подтекст всех речей, знать планы врагов до того, как им будет дан ход… Она дала ему мощный инструмент, и он как правитель может его применять. И если она думала, что заставит его страдать… значит, она плохо его знала.

Он приподнялся на одном локте. Леш попыталась помочь ему, рукой в перчатке обняв его плечо…

…и его словно обожгло…

Он, пораженный, отшатнулся от нее.

— Что это? — в ее голосе страх, тревога.

И в ее разуме — тоже.

— Что случилось?

— (Я не знаю.) Ничего. Все в порядке. (Разве?)

Он с трудом встал на ноги. Что-то упало на пол, но он сейчас был слишком слаб, чтобы узнать — что.

Он качнулся, она бросилась помочь ему и…

…она была женщиной, но она — не Анжа, нет, не те горькие, болезненные чувства, темная суть неудовлетворенной женственности, встреча с которой была невыносима. Здесь была слабость, ужасная слабость. Леш! Твой ум не способен контролировать себя, ты больше заботишься обо мне, чем о себе. Безумие! И что это за уродливая, неистребимая темнота, которая и заставляла ее рисковать жизнью и рожать ему детей? Нет, не жажда удовольствия, а что-то более глубокое… Привязанность и жажда самоуничтожения? Именно это ациа называют любовью?

Он передернулся, открыв это в женщине своей расы. Нет, он действительно начинает бояться!

— Мой Лорд, что…

— Как ты попала сюда? — прервал он ее. Он отодвинулся от нее. Пусть она лучше говорит, у него будет время собраться с мыслями.

— Ты просил меня прийти. Ты посылал за мной — вот, — она положила информационное кольцо на стол. Какое оно черное на блестящей поверхности! Как ее чувства, как раковая опухоль, разъедающая любое тело… — Ты пригласил меня, ты не помнишь? Что случилось, Затар? Я хочу помочь.

Что случилось? Я начинаю понимать.

Он протянул руку… Дисциплина Личности, Дисциплина Контакта, Дисциплина Общения. Он быстро вспомнил модели, прежде чем она коснулась его руки.

…и мир взорвался от чувств, слишком чуждых ему.

Он вновь отшатнулся. Его рука дрогнула, а его ум… корчился от боли, теперь осознавая в полной мере силу той мести, и муки, на которые его обрекал Звездный Командир.

…и любой контакт будет напоминать меня, мой опыт и мир…

Анжа!

— Все в порядке, — ложь, очередная ложь. Он знал теперь свою участь, ту степень одиночества, на которую был обречен. — Подожди.

Он всегда окружал себя женщинами, преданными ему, и теперь он не мог коснуться их. Теперь они были словно другой расы, наполненные эмоциями, которые не мог воспринимать его мир. И он не мог позволить, чтобы эти чувства пустили корни в его разуме.

Он принимал как должное то, что опыт его общения с Анжей — нечто отличное в мире экстрасенсов. Теперь он понимал, как он ошибался. Такой, как она, больше нет. И он может потратить жизнь, чтобы найти столь близкую душу. Если она вообще существует.

Теперь он один. Больше, чем кто-либо. Более одинок, чем любая женщина. Кроме одной.

— Я должен выйти на улицу, — прошептал он. Может быть там, за пределами дворца, он сможет найти выход? В этой комнате, в этом замкнутом пространстве, любое чувство казалось слишком сильным.