В завоеваниях рожденные

— Дай мне рассказать тебе о правительстве Империи. Император — очень практичный человек, терпеть не может всю эту бюрократическую чепуху. Если военные власти скажут, что ты им нужна, он вернет тебя. Эбра ценит мое мнение и поддержит это решение. Звездный Контроль — тоже.

— Этого мало.

— Совет Справедливости никогда не изменит своих решений, это поставит под сомнение всю его работу. Что касается Объединенного Совета Национальностей, то начальник Звездного Контроля занимает видное место в Совете Человеческой Расы. Он может выступить в твою защиту и обжаловать решение Совета Справедливости, если к тому будут предпосылки.

— Это ни Кахва собирается выступать в мою защиту?

— Сомневаюсь. Но Эбра выбрал себе преемника.

Глаза девочки широко открылись, она поняла:

— Тебя.

Торжа согласно кивнула головой:

— Это еще не решено. Но я согласна.

— Понимаю. Это означает, что трое из Большой Пятерки будут женщины.

— Две женщины и один — транссексуал, таким образом — баланс: пятьдесят на пятьдесят. Для браксианского мира это неприемлемо — они не примирились бы с женским большинством в правительстве. Для нас это неважно, вопрос пока не существенен, если речь идет о власти, но для них подобный поворот событий — превращение Империи для мужчин в государство для женщин. Формальное сообщение такого рода может усилить напряженность и даже породить военные конфликты.

Она наклонилась к Анже:

— Я хочу, чтобы ты вошла в состав Звездного Контроля.

В темных непрозрачных глазах девочки засветилась радость.

— Придется еще многое сделать…

— Ты согласна?

— Меня не отпустит Институт.

— Два года будет еще продолжаться твоя подготовка. После этого ты покинешь Институт.

— У тебя есть ответы на все вопросы.

Торжа улыбнулась:

— Я все продумала. Не люблю воздушные замки, Анжа ли. Я вижу в тебе мощный потенциал, который нельзя растрачивать попусту. Граница Войны — вот где ты будешь нужна. Что ты скажешь?

Девочка глубоко задумалась:

— Что я могу сказать? Это — все, о чем я только могла мечтать. Мне нечего терять. Да, Звездный Капитан, да.

— Тогда отдыхай и набирайся сил. Эбра сейчас на Дари, мы можем заняться твоим делом. Совет Справедливости будет иметь дело со мной.

«А также Совет Национальностей. И Император. А также Институт, где считают, что ребенок принадлежит им… Но это только самая легкая часть.

Но как, Хаша, мне объяснить все это Эбре?»

Глава 6

Харкур: Чем сложнее язык, тем больше возможностей с его помощью влиять на мировоззрение людей.

149 Пока отступает вода (ожидание ужаса, а высшая точка — 150)

150 Тело остается — безжизненное (сожаление, болезненное удовлетворение)

151 Бледная рука на мокром камне (это конец)

152 Вновь всплеск воды, словно последнее желание укрыть эту мертвую руку саваном.

Я ждала.

Собравшиеся молчали. Их лица — словно маски равнодушия. Они браксана.

В конце концов Кеймири Затар кивнул. Я разрешила себе вздохнуть.

— Хорошая работа, — он махнул слуге, чтобы тот принес мою награду. — Хотя я думаю, что последний образ был несколько безвкусен. Некий вторичный эротический выплеск.

Я и сама ругала себя за такой выбор, но тут постаралась защититься:

— Перед такой аудиторией… Разве эротическое содержание не было присуще самому образу? Воспользоваться здесь разговорными сексуальными модуляциями кажется мне излишним и утомительным. Пришлось бы пожертвовать скрытыми смыслами.

— Я согласен с твоим выбором, но меня удивляет, что небраксана смог уловить столь тонкие вещи.

Когда передо мною легли золотые синаи, я постаралась не выдать своего изумления.

— Возьми их, женщина, твой спектакль стоил того.

Я поклонилась:

— Благодарю, Кеймири.

— Настоящего поэта трудно найти, а женщину — тем более. Почему ты занялась искусством?

Я воспользовалась интонацией вызова, как поступила бы и моя мать:

— Отказавшись от поисков других путей, я начала получать радость от искусства.

Он засмеялся, многие заулыбались. Безусловно, их смутило то, что я говорю с иронией, но не использую Иронический Разговорный Тон. Более двух мыслей зараз они не способны осмыслить!

«Мои учителя, — подумала я, — были правы: чем ярче поэт, тем труднее ему найти слушателей».

— Ты — настоящий мастер своего дела, — сказал Затар. — Твое мастерство композиции столь же хорошо, сколь и твой ум?

Я кивнула с чувством враждебности. Он продолжал:

— На девятый день зенита я организую праздник для девочки из Кеймири и членов их Домов — всего сорок человек. Мне хотелось бы чего-либо оригинального, без сложных подтекстов, вне политики. Но что-то броское. Что-то, что может произвести впечатление — некоторые из гостей не знакомы с тонкими чувствами.

В его голосе ясно звучало обещание.

— Мне нужен список гостей.

Я не была уверена, что это — вежливая просьба, но он улыбнулся:

— Я вышлю список. Ты живешь…

Я глянула на золото:

— В Курате, у Декорва.

— Я знаю этот дом. Есть еще что-нибудь?

— Нет, — но тон моего голоса говорил: да.

— Хорошо, — но я поняла: позже.

Я полетела домой как на крыльях.

* * *