В зеркале

* * *

Не удержал усилием пера
Всего, что было, кажется, вчера.

Я думал так: какие пустяки!

В любое время напишу стихи.

Запаса чувства хватит на сто лет —

И на душе неизгладимый след.

Едва настанет подходящий час,

Воскреснет все – как на сетчатке глаз.

Но прошлое, лежащее у ног,

Просыпано сквозь пальцы, как песок,

И быль живая поросла быльем,

Беспамятством, забвеньем, забытьем…

1963

* * *

Я иду, отражаясь в глазах москвичей,
Без ненужного шума, без лишних речей.

Я иду – и о взгляд загорается взгляд,

Магнетической силы мгновенный разряд.

Память гроз, отгремевших не очень давно,

Заглянула прохожим в зрачок, как в окно.

Вдоль асфальта мои повторяет слова

Победившая камень живая трава.

Ей в граните, в гудроне привычно расти —

Камень сопок ложился у ней на пути.

И навек вдохновила траву на труды

Непомерная сила земли и воды,

Вся чувствительность тропки таежной, где след

Иногда остается на тысячу лет.

1964

* * *

Осенний воздух чист,
Шумна грачей ночевка,
Любой летящий лист
Тревожен, как листовка

С печатного станка,

Станка самой природы,
Падение листка
Чуть-чуть не с небосвода.

Прохожий без труда

Прочтет в одно мгновенье,
Запомнит навсегда
Такое сообщенье.

Подержит на ветру

Скрещенье тонких линий,
И рано поутру
На листья ляжет иней.

1964

* * *

Он чувствует событья кожей.
Что цвет и вкус?
На озарение похожа
Подсказка муз.

Его пространство безвоздушно,

Должна уметь

Одной природе быть послушной

Пластинки медь.

Сожмется, точно анероид

В деленьях шкал,
Свои усилия утроит,
Ловя сигнал.

И передаст на самописцы

Земной секрет,
Оставит почерком провидца
Глубокий след.

1964

* * *

Б. Пастернаку

От кухни и передней
По самый горизонт
Идет ремонт последний,
Последний мой ремонт.

Не будет в жизни боле

Строительных контор,
Починки старой боли,
Крепления опор.

Моя архитектура

От шкуры до нутра
Во власти штукатура,
Под игом маляра.

И плотничьи заплаты

На рубище певца —
Свидетельство расплаты
С судьбою до конца.

От кухни и передней

По самый горизонт
Идет ремонт последний,
Последний мой ремонт.

1964

* * *

Выщербленная лира,
Кошачья колыбель —
Это моя квартира,
Шиллеровская щель.

Здесь нашу честь и место

В мире людей и зверей
Обороняем вместе
С черною кошкой моей.

Кошке – фанерный ящик,

Мне – колченогий стол.
Кровью стихов настоящих
Густо обрызган пол.

Кошка по имени Муха

Точит карандаши,
Вся – напряженье слуха
В темной квартирной тиши.

1964

Таруса