В зеркале голубого Дуная

Венцам, интересующимся нашей литературой, хорошо известна дорога в «Международную книгу» на Грабене. Это единственный в Вене магазин, где есть выбор произведений русской классики и советских книг, изданных на русском и немецком языках. Сюда заходят студенты-филологи, профессора Венского университета, коммунисты и профсоюзные деятели, изучающие русский язык, дипломаты, аккредитованные в Вене (среди которых, кстати сказать, немало так называемых специалистов по русскому вопросу). Такие магазины, как «Международная книга», есть не во всех странах Западной Европы, поэтому на Грабене иногда можно видеть людей, приехавших издалека. Однажды при мне известный американский ученый, бывший в Вене проездом, закупил целую сотню книг.

В Вене и некоторых других городах австрийцы имеют возможность брать книги в библиотеках и читальнях Австро-Советского общества. Самый большой спрос на книги Максима Горького, Владимира Маяковского, Михаила Шолохова, Константина Федина, Леонида Леонова. В Обществе организуются доклады и обсуждения прочитанных новинок. В последние годы положение с советской литературой стало гораздо лучше, потому что больше книг, переводимых на немецкий язык в Советском Союзе и ГДР, попадает в Австрию.

На одном из литературных вечеров в Австро-Советском обществе я познакомился с известным австрийским поэтом Гуго Гупертом. Он читал доклад о творчестве Льва Толстого. Небольшого роста, нервный, очень моложавый, поэт произвел на меня сильное впечатление. Гуго Гуперт был первым переводчиком Маяковского. В двадцатых годах Владимир Маяковский сам давал ему в Москве свои новые стихи для перевода. Он, шутя, называл молодого австрийского коммуниста «мой Руперт». За переводы на немецкий язык стихов и поэм В. Маяковского Гуго Гуперт получил государственную литературную премию в ГДР[77].

Я слышал, как звучат стихи Маяковского, переведенные Гуго Гупертом, на вечере великого советского поэта в венском Концертхаузе. Читал известный в Европе декламатор Клаус Кинский. В зале было много молодых студентов, рабочих, служащих. Стихи В. Маяковского «Левый марш», «Разговор с товарищем Лениным», отрывки из его поэмы «Хорошо» воспринимались жадно, с предельным напряжением, неоднократно раздавались горячие аплодисменты. Для многих это было первым открытием замечательного советского поэта.

С каждым годом все больше венцев, особенно молодежи, начинают изучать русский язык. Они обращаются за русскими книгами в библиотеки Австро-Советского общества. Среди читателей нашей литературы — не только русской классики, но и книг советских авторов-люди самых различных убеждений. Все они сходятся в едином мнении: русская и советская литература наиболее полно удовлетворяет духовные запросы современного читателя.

Гуго Гуперт рассказал мне интересную историю.

Отец венской студентки Вильмы Н., в прошлом крупный нацист, узнав, что его дочь изучает русский язык, строго запретил ей это. Он порвал несколько русских книг, которые дочь принесла из библиотеки Австро-Советского общества, среди них «Мать» М. Горького и «Русский лес» Л. Леонова. После этого восемнадцатилетняя девушка ушла из дому. «Мне будет трудно без семьи, — сказала Вильма подругам, — но я не могу поступить иначе. Не знать русского языка в наше время, не читать советских книг, это значит лишить себя будущего».

Завсегдатаи кафе

Обычное венское кафе — традиционное прибежище людей среднего достатка. Это нечто вроде клуба, где человек чувствует себя «на людях», где он отдыхает, где ему веселее и уютнее, чем дома. Здесь не заказывают много, поэтому посетителю не обязательно быть богатым. Нередко, просидев несколько часов, скромный венский служащий ограничивается стаканом содовой или чашкой кофе. Однако с ним обращаются почти столь же почтительно, как и с расфранченным кутилой, выпившим за вечер на двести шиллингов дорогого коньяка.

В кафе можно полистать иллюстрированный журнал, побеседовать с приятелем, пофлиртовать, поиграть в карты или в карамболь[78]. Но чаще всего посетители молча сидят и курят. В жизни некоторых венцев такой отдых занимает почти все свободное время.

Медленно расползается табачный дым. Неподвижна рука с сигаретой около одинокого стакана с вином, оцепенел в задумчивости слишком спокойный, с нездоровым цветом лица человек. Даже глаза его, хотя что-то и видят, но ленятся двигаться по сторонам. Он почти счастлив от сознания, что сегодня и именно теперь может позволить себе такое солидное и приятное ничегонеделание. А что касается времени, то его не жаль, ведь завсегдатаю кафе спешить некуда.

Кафе также место деловых встреч.