В зеркале голубого Дуная

Австрия — родина балета на льду, этого особого рода «синтетического искусства». В нем сочетаются высокая спортивная техника, элементы балета и цирка. Сейчас и в других странах появились подобные труппы фигуристов, но венское «Айсревю», имеющее давние традиции, по-прежнему остается одним из лучших выразителей этого жанра.

Более двадцати лет Венским балетом на льду руководит его создатель и постановщик всех спектаклей Вилли Петер.

Когда-то Вилли Петер был простым фигуристом. Вместе с «Айсревю» он вырос в крупного мастера. Выезжая со своим ансамблем во многие страны мира на гастроли, художественный руководитель и его помощники стремятся открыть для себя побольше национальных танцев. Лучшее из увиденного используется при работе над очередной программой. Венское «Айсревю» почти всегда показывает интернациональную танцевальную программу, и в этом одна из причин его успеха во время зарубежных гастролей.

«Айсревю» обогатило свой репертуар и после гастрольных поездок в Советский Союз. В его программу вошли русские и украинские танцы.

Беседуя с Вилли Петером и солистами «Айсревю» после их возвращения из Советского Союза, я убедился, что все без исключения участники поездки с восторгом отзываются о чутком и добросердечном советском зрителе.

— Мне особенно дорого, — сказал Вилли Петер, — серьезное и дружественное внимание к нашему балету на льду со стороны деятелей большого советского искусства. Нас глубоко тронуло, что рецензии на наши спектакли были написаны крупнейшими мастерами прославленного русского балета.

«Свободная пресса»

Благодушно настроенный после второго ахтеля вина старый венский портной лукаво и настойчиво допытывался у меня:

— Нет, ты все-таки скажи мне, сынок, всю правду. Ну вот кончил ваш рабочий свое дело на заводе. Суббота, значит, потом воскресенье. А если он захочет поехать куда-нибудь поудить рыбку? Километров, скажем, за сто? Может? Скажи, может? Вот тут-то ты и соврал, сынок. Соврал. Мне доподлинно известно, что у вас там диктатура. Не может он при диктатуре из своего города никуда выезжать. Мне это доподлинно известно. Меня не собьешь с толку. Я, сынок, человек мыслящий. Газеты читаю, радио слушаю…

Хозяйка отеля в курортном городке Бад-Гастайн пригласила меня на чашку кофе, чтобы потом рассказывать своим знакомым, что у нее в гостях был «настоящий русский». Желая быть любезной, она сказала мне:

— Ваша страна делает за последнее время большие успехи в науке. — И со вздохом добавила: — Жаль только, что вы опять хотите войны.

Толпа зрителей перед трамплином. Идут международные соревнования лыжников. Парнишка лет двенадцати убежденно говорит приятелю:

— Сейчас очередь русского. Если он не прыгнет дальше всех, то его в Москве расстреляют. Жалко, правда? Давай помолимся, чтобы он дальше всех прыгнул?

Постепенно я понял: люди не виноваты — они жертвы «свободной прессы». Если в течение всей жизни человеку каждый день с утра до вечера белое называть черным, а черное белым, то в конце концов он может действительно поверить или по крайней мере будет сомневаться: правда ли так уж бело белое и черно черное?

* * *

В Австрии издается несколько десятков газет с общим тиражом около двух миллионов экземпляров. По внешнему виду они отличаются: солидные, бульварные, партийные, беспартийные, ежедневные, еженедельные, ежемесячные, малого формата, большого формата, отпечатанные на ротаторе и на лучших печатных машинах, позволяющих делать цветное фото; газеты, которые выходят более двухсот лет, и газеты, которые, как пузыри на дождевых лужах, появляются и тут же лопаются. Называются они тоже по-разному: «независимые», «надпартийные», «внеполитические», «демократические» и т. п. И все-таки разные по внешнему виду и объявленному назначению, они на самом деле очень одинаковы: они вовсю стараются оставить читателя там, где он находился сегодня, и ни за что не пустить его в будущее. Буржуазная печать и мало чем отличающаяся от нее печать социалистов внушают людям мещанские идеалы— растительное благодушие, общественную инертность, постоянное смирение, всячески подслащивают окружающую действительность, прячут от них правду о мире социализма.

Множество газет постоянно остается нераскупленными и непрочитанными, даже самые популярные газеты имеют сравнительно небольшой круг читателей. Многие люди в Австрии вообще никогда не читают газет. Из тех же, кто проявляет хоть какой-то интерес к газетам, вероятно, половина только бегло просматривает их, причем не покупая, а одалживая у соседа, сидя за столиком в кафе, стоя на улице у витрины киоска. Газеты дорогие, а интересного в них мало. За шесть лет я ни разу не видел у киоска очереди за газетой.