В зеркале голубого Дуная

Драматические театры Вены обновляют свою программу довольно часто. Но это объясняется отнюдь не их творческими возможностями. Все дело в том, что слишком узок круг зрителей, которым доступно посещение театра. Иногда новая постановка снимается буквально после нескольких спектаклей, потому что небольшое число постоянных зрителей уже просмотрело пьесу и после этого кассовый сбор резко падает. Исключение составляют некоторые спектакли Бургтеатра, которые держатся на сцене в течение ряда лет. Лучший театр страны считают для себя обязательным посетить иностранные туристы и приезжие из австрийских провинций. У государственных театров, каким является Бургтеатр, больше материальных средств, поэтому у них больше хороших актеров, спектакли они выпускают лучше оформленные, с великолепными декорациями и костюмами.

Плохое оформление других театров, испытывающих материальные трудности, конечно, не единственная и не главная причина слабого успеха у широкого зрителя. В первую очередь это объясняется тем, что они часто обращаются к малопонятным пьесам экспрессионистов и абстракционистов.

Постановщики спектаклей в Фолькстеатре считают возможным обставлять сцену условными декорациями даже в классических спектаклях.

Артисты появляются на сцене в весьма приблизительных костюмах, без необходимого грима, с современной прической. Главное же — они подчас обходятся без сценических образов, считая обязательным донести до зрителя только текст. Обычно все это декларируется как «поиски новых форм».

Вместе с тем среди режиссеров и артистов Фолькс-театра имеются по-настоящему талантливые люди. Они осуществили ряд хороших постановок. Большим успехом пользовалась трагикомедия Фридриха Дюрренмата «Визит старой дамы», дающая сатирический гротескный образ послевоенной Европы, «облагодетельствованной» планом Маршалла. Довольно удачно был поставлен «Ревизор» Н. В. Гоголя, «Маленький гений» и «Злой дух бродяжничества» И. Нестроя.

* * *

Несколько слов об особенностях буржуазной критики.

Успех талантливого спектакля у зрителя вовсе не гарантирует того, что к нему благосклонно отнесется театральная критика. Чаще всего наблюдается обратное.

Рецензии на спектакли появляются в газетах регулярно, но они предназначены для очень узкого круга театральных гурманов. Впечатление такое, что рецензенты пишут друг для друга. Язык критической статьи предельно изыскан, форма подачи сложная, мысли заумные. Погоня за оригинальными суждениями, узаконенная вкусовщина уводят от главного — от оценки художественных достоинств пьесы по существу, от социологического анализа. Это, пожалуй, самые типичные черты австрийской буржуазной критики. Воспитывать хороший вкус она не призвана. Правда, среди венских знатоков театра есть несколько блестящих театральных критиков, но они, к сожалению (по-видимому, по независящим от них обстоятельствам), выступают гораздо реже. Что касается газетных штатных критиков, то они, как правило, бранят талантливую реалистическую пьесу и превозносят всякие психопатологические вывихи. Наутро после огромного успеха спектакля открываешь газету и читаешь о «провале». А в другой раз, когда раздосадованный зритель уходил из театра в середине действия, горе-критики пишут о «замечательном успехе».

— Ваши советские театральные критики, — сказал мне однажды большой знаток театра Эдмунд Кауэр, — воспитывают хороший эстетический вкус у зрителя. Это — труднейшая, но благородная задача. Большинство моих коллег — австрийских критиков — никогда даже не ставили перед собой подобной задачи. У вас говорят: «Искусство для народа». Наши эстеты утверждают как раз обратное: «Искусство — это не для народа». Они исходят из того, что искусство — удел немногих избранных, В этом принципиальное расхождение.

«Келлертеатры», кабаре, цирк, «Айсревю»

«Келлертеатр» — нарицательное название для маленьких профессиональных театриков, которые обычно размещаются в подвале. У них есть свой постоянный зритель — непризнанные молодые таланты, отставные артисты, настроенные критически ко всему «нынешнему», падкие до всего оригинального студенты, наконец, многочисленные родственники, знакомые, поклонники и поклонницы, которые знать не хотят никаких других театров, кроме того, где играет «наш Францл» или «наша Лизль». Остальная часть публики — в том числе иностранные туристы — привлекается рекламой какой-нибудь необычайной во всех отношениях пьесы, нашумевшей эксцентричной постановкой и, наконец, экзотикой самого «подвала».

«Келлертеатры» много экспериментируют и, надо сказать, иногда удачно. Правда, бывает, что это вынужденное экспериментаторство, связанное с недостатком средств на хорошие декорации и настоящие костюмы, малыми габаритами сценической площадки и тем, что артистам приходится играть не перед строгими рядами зрителей, а перед публикой, сидящей за стаканом вина, у столиков, между которыми снуют далекие от благоговения перед музами кельнеры.