В зеркале голубого Дуная

Фашистская оккупация нанесла австрийскому театру тяжелый удар. Прогрессивные деятели искусства не могли работать. Подручные Геббельса пытались превратить искусство Вены в орудие фашистской пропаганды. Гибло все ценное, что было накоплено веками.

В конце войны на долю Бургтеатра выпало самое тяжелое испытание. Его здание было разрушено, и он на целых десять лет прекратил свое существование. Любовь венцев к своему крупнейшему драматическому театру, самоотверженный труд австрийских строителей и артистов помогли возродить его из руин. В 1955 году Бургтеатр вновь торжественно открыл свои двери для зрителей.

В репертуаре Бургтеатра преобладает классика. Некоторые спектакли остаются на сцене десятки лет. Между прочим, одной из первых постановок Бургтеатра после возрождения была бессмертная комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума». Роль Фамусова исполнял Рауль Аслан — директор Бургтеатра, выдающийся актер и деятель искусства, который считается последователем К. С. Станиславского[74]. В филиале Бургтеатра была осуществлена постановка нескольких пьес А. П. Чехова.

Бургтеатр воспитал целую плеяду крупных артистов. Артистическая семья Тимиг — Гуго Тимиг и его дети Елена, Ганс и Герман — целая страница в истории австрийского театра. Елена Тимиг — вдова крупнейшего художника и реформатора немецкого театра Макса Рейнгардта[75].

Среди артистов старшего поколения такие крупные мастера, как Отто Тресслер, Роза Альпбах-Ретти, Рудольф Майнгардт, Альма Зайдлер, Хильда Вагнер, Фред Хеннинг, Эвальд Бальзер, Паула Весели, Атилла и Пауль Хёрбигер.

У других драматических театров — Фолькстеатра, Камерного театра, театра ан дер Вин и Раймундтеатра — также имеются свои знаменитости, такие артисты, как Анна Розар, Отто Вагерер, Ганс Ярай, Марийка Рёк, Ганс Мозер, Рихард Романовски и др.

* * *

Рассказывая о драматических театрах Вены, нельзя не вспомнить о закрытом в 1955 году театре «Скала».

Созданный в первый послевоенный год, «Скала» стал самым популярным театром у простого венского люда. Здесь играли любимые народом артисты. Каждая премьера «Скала» была большим культурным событием. Театр брал для своих постановок лучшие произведения австрийской драматургии и зарубежную классику. Широкий венский зритель едва ли не впервые познакомился здесь с некоторыми пьесами А. Островского, Н. Гоголя, А. Чехова, Л. Толстого и М. Горького, а также с несколькими пьесами современных советских авторов.

Трудовая Вена любила театр не только за его прогрессивное направление и хороший вкус, но и за тесную связь с народом. В свободное время артисты выезжали на окраины столицы и в провинции, приходили на заводы и в учреждения, где рассказывали о творчестве различных писателей, читали отрывки из австрийской классики, показывали отдельные сцены из своих постановок, стараясь усилить любовь к национальной культуре. Ведущие артисты «Скала» — Вольфганг Хайнц, Карл Парила, Эрика Пеликовская, Гертензе Раки, Эмиль Штер — пользовались огромной популярностью среди австрийского зрителя. Они охотно передавали свой опыт артистической молодежи. В лучших театрах Австрии и теперь можно найти немало воспитанников «Скала».

После того как театру было отказано в финансовой поддержке со стороны государства, он стал испытывать большие трудности. Артисты не пошли на увеличение стоимости билетов, хотя сами они стали получать жалованье намного меньше, чем их коллеги в других театрах, финансируемых государством. Некоторые из них долго работали только из любви к искусству, не получая за свой труд ни гроша.

В это время встал вопрос о продлении арендного договора на помещение, занимаемое театром. Дирекции дали понять, что контракт не будет продлен, потому что на помещение претендует некая кинопрокатная компания.

«Скала» упорно боролся. На его стороне была вся прогрессивная интеллигенция Вены. Зрители проводили подписку и собирали средства в поддержку любимого театра. Но борьба была неравной. Те, кто были против «Скала», имели в своих руках большие финансовые и политические средства. Театр был закрыт, ведущим артистам пришлось уехать в ГДР.

Здание театра «Скала» так никому и не понадобилось. Несколько лет оно стояло закрытым на замок, с выбитыми окнами, пока полиция не объявила его «опасным для прохожих». Тогда здание разобрали на кирпич…

* * *