В зеркале русских былин (СИ)

За столом завязалась ничего не значащая беседа, но ощущалось, что неуютно было всем. Быть может лишь Горыныч, уплетающий за обе щеки жаркое из баранины, чувствовал себя в своей тарелке.

Я угрюмо молчала, изредка бросая короткие взгляды на родных.

Почему они не пришли на испытание? Обиделись, что я ушла с Кащеем?

— Кстати, наслышан об испытании, мои поздравления, Елена, — будто прочитав мои мысли, заговорил Горыныч.

— Уже приручила кинжал?

— Привязка пока не завершена, — уклончиво ответила подруга, бросив на меня успокаивающий взгляд.

— Я была у сказителей. Ты не ночуешь с ними, — внезапно ни с того ни с сего объявила бабуля, бесцеремонно перебивая открывшего было рот змея.

— Что ж, рада что ты нашла время навестить сказителей, коль уж не было пары часов чтобы посетить испытание внучки, — с достоинством ответила я.

Ее взгляд, полный презрения и порицания, лишь подлил масла в огонь и без того бушующий во мне.

— Сдается мне, тебя было кому поддержать, — едко парировала она.

— Мама! — охнула моя мать.

Но я никогда не позволяла бабуле взять надо мной верх. И сейчас не планировала этого делать.

— А у тебя с этим какие-то проблемы? — вскинула бровь, с ледяным спокойствием прожигая ее взглядом.

— Это у тебя проблемы, девица! Ты только посмотри на себя, вырядилась как… как…

— Ну, как? Договаривай раз начала! Или лицемерие у нас теперь семейная черта? Дочку радостно спихнула змею, а меня значит пытаешься пристыдить?

— Василина! — воскликнула мама.

— Марьюшка, а она точно твоя дочь? Они ж с Кащеем — два сапога пара, — восхищенно присвистнул Горыныч, чем окончательно лишил меня самообладания.

— Не смей вмешиваться в дела нашей семьи! — уже откровенно зарычала я, чувствуя, как внутри разгорается пожар.

Будто по венам пустили горячую лаву, которая устремилась к сердцу, превращая то в пылающий огненный шар.

В груди заворочалось пламя, ища выход. Меня затрясло как в лихорадке, не смотря на жарко пылающий камин.

— Дочка, не надо так, — едва слышно прошептала мама и меня словно окатили ледяной водой.

Я смотрела на нее и не узнавала. Как можно так измениться за какие-то несколько дней? Мама, которая даже из школы старалась каждый день меня встречать, не смотря на косые взгляды одноклассников. Да она на экскурсию одну боялась отпустить, а теперь… Просто бросила на произвол судьбы и защищает постороннего мужчину. Или не такой уж он и посторонний? А я?

— Елена, сейчас принесут десерт, — с нажимом бросил Кащей, накрывая мою дрожащую ладонь своей и поднимаясь.

— Мы скоро вернемся.

Я даже не сопротивлялась. Мне было абсолютно плевать куда и зачем ведет Кащей или что обо всем этом подумают остальные. Внутри потухший пожар оставил пепелище, которое неприятно саднило, вызывая смутную тревогу.

Дверь, коридор, два поворота и снова дверь, уже другая.

Кащей толкнул ее, пропуская меня вперед.

Кабинет. Наверное, его.

Подведя меня к креслу, усадил, отходя к шкафу и откупоривая бутылку вина.

Бездумно забрав протянутый бокал, опустила его на подлокотник, смотря прямо перед собой. Пить не хотелось.

— Что происходит?

— Пей, Василина.

Но я не пошевелилась, переводя на него взгляд.

— Он околдовал ее, да?

Короткий смешок отрезвил, вынуждая вспомнить кто передо мной.

— Знаешь в чем ошибка большинства представителей так называемого добра, Василина?

Не видя связи, все же покачала головой.

— Они заранее убеждены в том, что зло — это всегда плохо. Но ведь все субъективно. Сама посуди. То, что для одного плохо, для другого — предел мечтаний. Неужели, ты думаешь, что я опаивал, околдовывал или очаровывал всех тех, кто оказывался в моем дворце и оставался там на долгое время?

Нахмурившись, с силой сжала бокал, осушив его залпом.

Внутри все вновь загорелось огнем.

— Так и твоя мать позволила себе наконец-то… как там в сказках, обрести счастье? — насмешливо пощелкал пальцами Кащей.

— Пусть тебя и не устраивает ее выбор.

Это была неправда. Меня одинаково бы бесил любой на месте Горыныча. Здесь я была честна с собой и не пыталась обмануться. Я ревновала. Безумно, отчаянно и совершенно глупо. Но ничего не могла с собой поделать. Это же моя мама. Единственный близкий человек, кто не бросил и был рядом столько лет.

Отставив бокал, взвилась в воздух.

— Считаете я предвзята отношусь к змею?

— Считаю, что тебе пора позволить ей жить своей жизнью и заняться своей, — чуть мягче ответил Кащей, делая шаг ко мне.

Вот только я не верила ему. Совсем. Внутри крепло ощущение, что меня просто используют как многих до этого.

— Как мне пробудить свой дар?

Ратмира позабавил столь резкий переход, вызвав насмешливую ухмылку.

— Полагаешь, меня в тебе интересует лишь он?

— Такая прямота делает Вам честь, — не смогла не восхититься я.

— А в этом преимущество звания злодея. Мне не нужно, как представителям добра, изворачиваться и делать вид что я лучше, чем есть на самом деле, — отсалютовал мне бокалом мужчина.

— И все же?

— Что ж, не спорю, я с интересом жду того момента, когда твоя сила пробудится, ведь если окажусь прав, для меня это многое будет значить. И все ж это не единственная причина моего интереса.