Ваалан

Решив, что окружившая нас толпа скроет все представление, четвертый бандит спрыгнул и присоединился к своим. Теперь меня за голову держал один, двое других давили на плечи, не давая нормально выпрямиться.

Главарь бандитов заговорил: его речь была довольно длинной, люди слушали молча, лишь периодически трещал догоравший дом.

Рияд начал переводить, когда бандит замолк:

— Он говорит, что за убийство его человека он утраивает дань на весь поселок. Он говорит, чтобы мы отдали ему пять молодых незамужних девушек и говорит, что повесит тебя в назидание другим.

Мои мечты, что все еще может обойтись без кровопролития, рассыпались о непреклонную решимость главаря бандитов. Кое-что меня не устраивало в его плане, а если говорить точнее — то все!

Я увидел глаза Аймана, обращенные на меня и горевшие мрачной решимостью, перехватил еще несколько подобных взглядов. Люди словно ждали моего сигнала.

— Рияд, — позвал я мальчишку, — передай главарю, что осужденному полагается последнее желание. Я хочу выкурить сигарету как нормальный человек, а не стоя на коленях.

Выслушав перевод парня, главарь кивнул своим людям. Те нехотя отступили на шаг, давая мне подняться. Я вытащил мятую пачку «Лаки Страйк», в которой оставалось всего три сигареты. «Надо бросать, — мелькнула мысль, — иначе кончу раком».

Мысленный каламбур вызвал смешок, и главарь напрягся, внимательно всматриваясь в меня. Я поймал брошенную мне зажигалку, прикурил. Затянулся и, выдыхая дым, бросило зажигалку обратно бандиту. Попытавшись поймать ее, главарь отвел от меня взгляд буквально на секунду, чтобы не уронить летящую к нему вещицу.

Давно замечено — стоит бросить любую безделушку и все взгляды устремляются за ней, словно без этого предмет не достигнет места назначения.

Ткнув горящей сигаретой в глаз бандита справа, я крутанулся, уходя от захвата стоявшего сзади, и в полуприседе рванул на себя ноги бандита слева. Правый заорал истошным криком в тот момент, когда голова левого бандита коснулась булыжников мостовой. Провалившийся вперед в неудачной попытке поймать меня был пойман ударом ноги живот, который я нанес, мгновенно выпрямившись.

Айман рванулся вперед. Главарь, отреагировавший на движение справа от себя, успел выстрелить трижды, прежде чем парень снес его в прыжке. Водитель, не успевая вытащить пистолет из кобуры, помчался в сторону машины, но был погребен под несколькими телами рыбаков. И только последний бандит проявил завидное хладнокровие: передернув затвор, он успел сделать несколько выстрелов в упор, сразив троих. Я в этот момент наносил удары по обожжённому и второму бандиту. Ударившийся головой лежал без движения.

Толпа подозрительно притихла. Оглянувшись, я увидел, как бандит большим пальцем правой рукой передвигает рычажок предохранителя на автоматический огонь. Стоп! Сейчас откроется автоматический огонь — и жертв будет десятки.

Время остановилось.

Замер с поднятым кулаком Айман, бивший поверженного главаря бандитов. Застыли на земле сраженные пулями трое рыбаков. А палец самого стрелка словно прилип к рычажку.

Я почувствовал, насколько вязким стал воздух вокруг. Я, словно через жижу, делаю титанические усилия. Нужно успеть! Я перехватываю ствол ровно в тот момент, когда боек бьет по капсюлю патрона в стволе.

Автомат успевает выплюнуть пару пуль, ушедших выше голов толпы, но, по иронии судьбы, нашедших свою жертву. В дальнем доме, в самом конце улицы, в окно высовывается привлеченная шумом четырехлетняя девочка. Но вот появляется красная точка, и ребенок падает в открытое окно, сраженный шальной пулей.

Не-е-ет! И темнота вновь принимает меня в свои объятия.

— Стой, успокойся, они все мертвы! — слышу голос, будто с загробного мира.

Зрение возвращается ко мне. Я вижу лица рыбаков, на которых написан страх. Не меньше пяти человек удерживают меня на земле. Айман обнимает меня за лицо ладонями, стараясь докричаться о чем-то.

У него на лице тоже страх, скорее, ужас.

Я потерял сознание? Почему не помню, как очутился на земле и почему на мне сидят рыбаки?

Звуки постепенно возвращаются, я слышу причитание, плач, голоса. Много голосов, даже слишком много, чтобы я мог что-то понять.

— Что случилось, меня ранили? Почему я на земле и почему меня держат? — спрашиваю Аймана, делая попытку освободиться.

— Ты Waalan, тебе надо успокоиться. Алекс, все кончено, они все мертвы.

Убедившись, что я его понимаю, он продолжает:

— Сейчас мы тебе отпустим, ты поднимешься. Все закончилось, Алекс. Только прошу, не смотри на бандитов.

— Отпустите меня, Айман, не вынуждайте меня применить силу, — не блефую, чувствую, что могу войти в состояние транса и вырваться.

Мне помогают подняться, ищу взглядом тела бандитов, которые спешно накрывают кусками брезента. Несмотря на все попытки остановить меня, дохожу до ближайшего и ногой откидываю брезент: этого будет трудно опознать, вместо лица сплошное месиво, видны переломанные челюсти, острые края осколков торчат в разные стороны, провалы на месте глаз. Лицо размозжено, словно его долго и упорно били кувалдой.