Ваалан

У входа слышу голос вождя, который о чем-то быстро и певуче разговаривает с невидимым мне собеседником, потом его голос затихает. Маленький факел из жира в тыквенной плашке освещает комнату, где я сижу в полном одиночестве и со звенящими от желания яйцами. Пламя светильника пляшет от дуновения воздуха.

Поднимаю опущенную голову. Передо мной стоит черно-красная богиня Эну. Одним движением она скидывает с груди кусок шкуры, вторым избавляется от набедренной повязки… Точеное медное тело, на котором играют блики огня, стройные ноги, плоский живот и словно вылепленная из тёмно-красного гипса грудь.

Абсолютно не стесняясь своей наготы, девушка становится рядом со мной на колени, обхватывает теплыми ладонями голову.

— Але-е-екс…

Глава 21. Эну

Я схватил девушку в объятия, но она мягко освободилась и певуче пропела пару фраз: в хижину почти сразу вошли две девушки, и я вначале опешил, думая, что предстоит групповуха. Но увидел в руках у одной большую шкуру, а у второй — несколько тыквенных сосудов. Первая девушка положила шкуру на пол и вышла, чтобы через несколько минут вернуться с небольшим металлическим листом, на котором тлели угли. Я с интересом наблюдал за происходящим, тем более что Эну призывала меня жестами проявить терпение. Лист поставили в центре хижины, затем одна из девушек набросала веточек на тлеющие угли, вторая посыпала порошком из принесенного сосуда. Приятный, пахнувший апельсинами дым стал заполнять хижину. Эну присела очень близко к углям и позвала меня. Когда я подсел, подскочившие девушки сняли с меня рубаху и, несмотря на мое сопротивление, освободили от шорт. Увидев под ними вторые нательные плавки-шорты, девушки прыснули от смеха, певуче перебросились фразами и освободили от этого предмета гардероба.

Увидев меня в полной боевой готовности, девушки снова рассмеялись, похлопывая Эну по плечам и показывая на вздыбленное естество. Я присел рядом с девушкой, стараясь ногами прикрыть паховую зону. Эну придвинулась вплотную, и в следующую секунду нас накрыли шкурой.

Дым щекотал ноздри, я даже несколько раз чихнул. Запах был очень приятный, не раздражающий. Угли были прямо передо мной, от них исходил жар, и я чувствовал, как начинаю потеть. Пару раз с нас снимали шкуру на несколько минут, и я хватал воздух, пытаясь надышаться, потом шкуру снова накрывали. Через десять минут я почувствовал, как пропотел насквозь: струйки пота сбегали по спине, каплями срывались с кончика носа, сбегали по животу. После такой тепловой сауны даже моя ненормальная готовность к сексу немного сдалась, приняла полубоевую готовность. Шкуру сняли и девушки занялись нами активно, словно тайские массажистки. Предметом, похожим на костяной гребень без зубьев, тщательно прошлись по всему телу, выгоняя оставшийся пот. Даже в тусклом свете я видел, как посветлела моя кожа. А кожа Эну, наоборот, стала немного темнее.

Оказалось, что пытка еще не закончена. Под внимательным взглядом Эну девушки в две руки стали натирать меня мазями из тыквенных сосудов, сделав цвет моего тела красным.

— Оtjize, — ответила Эну на мой невысказанный вопрос.

Девушки закончили с лицом, спиной животом и ногами, лишь один бледный участок оставался на моем теле, когда Эну отстранив девушек, зачерпнула мазь и стала сама тщательно и нежно наносить ее в интимной области. Все мои попытки совладать с собой после таких прикосновений — соски девушки периодически касались моего лица и груди — оказались тщетны. Свидетельством чему стала дорожка спермы, пролетевшая почти до самого входа в хижину.

Негритянки снова прыснули от смеха, певуче перебрасываясь словами, а Эну, улыбнувшись, поцеловала меня в губы не прекращая намазывать, хотя теперь этот участок тела был окрашен даже интенсивнее. Мне было стыдно за свою невоздержанность. Наверное, я даже покраснел, если это можно было видеть после окрашивания.

Закончив со мной, Эну откинулась назад на локти: ее грудь призывно смотрела вверх и на меня, подрагивая от движений девушек, натиравших ее мазями. Я понюхал свою руку: пахло очень приятно, молоком и апельсинами. Теперь, когда девушки мазали Эну, она принимала такие позы, что я боялся опростоволоситься еще раз. Перевернувшись на живот, она выгибалась как кошка, бесстыдно выставляя все свои прелести.

Едва девушки, забрав свои, мази вышли из хижины, как я тигром ринулся на Эну, опрокидывая ее на шкуру, оставленную в хижине. Не сопротивляясь, она сдалась на милость победителя, позволяя проникнуть в крепость и закрепиться там. Девушка была очень умела в сексе и занималась им с душой, то отдавая мне инициативу, то беря ее в руки. Слов не было, да и зачем слова там, где язык любви понятен двоим.

После нескольких заходов, когда я лежал, переводя дух, игривое настроение завладело Эну. Поблескивая глазами при слабом свете светильника, извиваясь как пантера перед прыжком, она снова приступила к делу. Мне даже пришла в голову мысль, что ее воздержание значительно больше моего. А может, это была специфика ее племени и климата, помноженная на эти благоухающие мази.