– Легко быть щедрым, когда у тебя ничего нет за душой. Но если людям есть что терять, то порой они превращаются в настоящих скряг… Когда мы проводили исследование в рамках программы «Психология греха», то выяснилось, что жадность состоит из двух мало связанных между собой компонентов: алчности и скупости. Алчный человек больше печется о приумножении доходов, а скупой – об уменьшении расходов. И вот такие, как Кампрад, страдают от скупости – этой навязчивой по форме, но естественной по происхождению борьбы за право собственности, когда появляется опасность эту собственность утратить.
Ученые утверждают: если людям не давать времени на размышления над вопросом «подарить – не подарить?», они будут проявлять чудеса благородства.
– Инстинкт заставляет нас немедленно протянуть руку и отдать просящему все, что бы он ни попросил, – объясняет лауреат Нобелевской премии по экономике, автор книги «Мышление быстрое и медленное» Даниэль Канеман. – Но если нам дать хоть минуту для анализа ситуации, наша рука сожмется в кулак.
По словам Канемана, большинство решений мы принимаем в результате борьбы двух мозговых процессов. С одной стороны, у нас есть быстрые, интуитивные мысли, которые зачастую порождаются эмоциями. Им противостоит контролируемое размышление.
Видимо, именно поэтому больше милостыни получают те попрошайки, которые просят, так сказать, «глаза в глаза». А e-mail от благотворительной организации остается безответным.
Ученый считает, что деньги – это лезвие бритвы, по которому нам всем приходится идти. Если впадаем в скаредность, то обрекаем себя на вечную погоню за материальными благами. Если гордимся своей бедностью, то ограничиваем свои возможности и прозябаем, а не живем. И только если научимся зарабатывать достаточно, чтобы взять от мира то, что нам действительно важно, не поддаваясь в то же время злой магии денег, лишь тогда мы обретем свободу.
Скупердяями были и некоторые гении. Так, великий скульптор эпохи Возрождения Микеланджело был самым богатым художником эпохи, однако жил на грани нищеты, жалуясь друзьям на вечную нехватку денег.
Апофеозом скупости и мелочности Уильяма Шекспира стало знаменитое завещание, в котором он расписал и распределил каждую ложку и плошку между всеми своими потомками до седьмого колена.
Деньги и богатство любили Афанасий Фет, Василий Жуковский, Иван Тургенев, Грэм Грин, Аркадий Аверченко, Валентин Катаев.
И не всегда это чувство имеет отрицательный оттенок. Так, многие путают понятия «жадность», «экономность», «скупость», «расчетливость». А между этими терминами есть разница. Например, термин «жадность», как уже говорилось, объединяет два понятия: «алчность», когда охватывает стремление получить как можно больше, и «скупость», когда хочется потратить как можно меньше. А такие, казалось бы, похвальные черты характера, как расчетливость, экономность и бережливость, могут перейти в разряд скупости, если переступят грань разумного.
Можно понять тех, кто не осуждает скопидомов. В каком-то смысле жадность, как и зависть, является движущей силой прогресса. Они обе разжигают амбиции, способствуют развитию предпринимательства, заставляют человека шевелиться, чтобы догнать и перегнать «своего соседа». Между прочим, знаменитый Эдисон львиную долю своих изобретений сделал с целью разбогатеть.
Опасно одно: идти против совести ради наживы. Подчиняясь страсти к стяжательству, люди совершают браки по расчету, отказываются от своих детей и родителей, портят отношения с лучшими друзьями. Чтобы жадность не захватила вас целиком, надо помнить слова мудрого Соломона, что счастье – это состояние души. И сердце бедняка способно беззаботно петь, в то время как душа богача может быть покрыта черной пеленой зависти и гнева.
Позитивно относиться к миру
Едва-едва я добрел,
Измученный, до ночлега…
И вдруг – глициний цветы!
Согласитесь, что большинство из нас очень боится потерять работу, лишиться супруга или утратить ценное имущество, талант либо репутацию. Ваби-саби считает реальной трудностью сам
Принять эти реалии – значит признать удовлетворение зрелой формой счастья и согласиться с тем, что в естественном, неприкрашенном существовании можно найти ясность и изящество.