Вадим и Диана (СИ)

Лиза ответила мне своей беличьей (не могу объяснить почему) улыбкой. Сегодня она походила на саму прелесть. И лёгкие туфельки с ремешками, и женственная правильность ног, едва прикрытых у основания крохотным козырьком мини-юбки, и полоска живота, чуть тронутая ореховой краской загара … « Идти за нею куда угодно. Целовать, делать подарки, охранять … Жить в её великолепии, не замечая смены дня ночью, не просыпаясь. Как всё это представимо, как точно придумано для неё судьбой … с другим – сильным, властным, знающим жизнь фактически и, без иллюзий, любимым ею».

Лиза ухватилась за мой указательный палец и повлекла вниз – на третий этаж торгового центра «Paris». Я следовал за ней с притворной ленцой и улыбался, наблюдая особо крутые маневры её бёдер, знающих о своей молодости и красоте.

– Ужас как хочу в Италию, Вадим. Конечно, Египет, Тай … Но Италия … Там не так. Там культура и всё такое … Там Феллини родился. Прикинь? А ты любишь?

– Что?

– Феллини.

– Периодами.

– Ну вот опять ты так отвечаешь – кратко и непонятно. Ты специально, да?

– Да, ибо хочу ещё и ещё раз слышать твой обворожительно обиженный лепет.

– Маленький врун, – с деланной досадой вывели её аккуратные губки.

– А ты … модница.

– Я?! … Ну, да …

И тут мы вместе беспричинно засмеялись. И просмеялись до самого кафе, собрав несколько проходящих взглядов разной выразительности и оценки. Кафе оказалось практически пустым. Мы быстренько заняли столик и подозвали официанта.

– Чёрный турецкий с двумя капельками коньяка, пожалуйста, – продиктовала Лиза с нотками опытной небрежности.

– Кофе реабилитирован?

– Ты вернул мне здоровое отношение к вещам … Кстати, как продвигается твой проект?

– Бывало и лучше.

– Тебя что-то напрягает?

– Нет, просто … А, так, ерундистика.

– Может расскажешь, может посоветую чего, – начала Лиза, но осеклась, увидев усталое равнодушие моих глаз, и только добавила, – не забывай меня, ладно?

– Об чём вы говорите, Лизавета Анатольна!

– Опять дурачишься.

– Стараюсь быть оригинальным.

Кофе пили без реплик. Лиза каждые пятнадцать секунд ныряла в сотовый. Выражение её лица невольно передавало мне смысл приходивших сообщений. Она во всём была такой: слегка наивной, местами шумной, постоянно увлекающейся и, вместе с тем, довольно отзывчивой натурой. Многие мужчины увидели бы в ней свой идеал. Иные, более въедливые искатели, начав классифицировать сильные и слабые стороны этой девушки неминуемо разочаровались бы. Но не от посредственности Лизы, а скорее от незнания главного о ней. Тайна Лизы состояла в том, что постигать её – Лизу – нужно было сердечным чутьём, вбирать полностью и без оговорок; любить за игристую особость каждого её движения, сделанного не для конкретного избранника, но как будто подаренного сразу всему миру.

– Ой, блин, чуть не забыла! Вадим, через два дня я праздную день рождения. Готовь подарок и готовься сам.

– Будет что-то грандиозное?

– Нууу… для начала срыв в работе всего офиса во второй половине дня. А потом … Знай, что ты в моём плане.

– Что мне предстоит?

– Мы пойдём с тобой в сказочно дорогой ресторан, а после ритуальной части будем гулять по городу и нагло распивать шампань на набережной под самым носом у полисменов. Прикольно будет, правда?

– Потрясающе. Лиза, но почему со мной, почему не с Сергеем?

– Он будет работать. Как всегда будет пахать до потери всяких мужских сил. Поздравит эсэмэской, поздно явится, буркнет чего-нибудь соответствующее моменту … Да, так и будет, – Лиза сделала короткую паузу, смешно надув беличьи щёки, – ещё подарит вещичку или духи, которые обязательно окажутся не в моём вкусе. Сделав всё это, он сразу забудет о моём существовании. Прикинь? Достанет из холодильника пиво, зашуршит ужином из «Макдональдса» … И так, блин, уже два с половиной года. Скукотища, Вадим. Просто хавайся…

– Понятно … Точнее, я представляю как всё это может быть.

– И вот поэтому ты не откажешься от участия ни в одном моём капризе.

– Не факт.

– Значит ты совсем меня … эээ … не уважаешь?!

– Я хотел сказать …

– Скажешь в офисе, на ушко.

Последние слова она говорила, споро подымаясь из-за хрупкого кофейного столика. Я рефлекторно плеснул остатки гущи на корешок языка, в последний раз пережив мягкую горечь напитка.

День прошёл обыденно и спокойно. Я ждал весточки от Дианы. Она молчала. Мне стало казаться, что я попал в зону пустоты, отделившую меня от тех людей и дел, которые, в идеале, должны были составлять круг моего повседневного внимания. Но в ещё большее уныние привела меня мысль о том, что все мы – люди думающие и страдающие – страдаем и думаем в недоступной дали друг от друга, что позволяем так просто распылять наши годы и наш талант. Бездействуем в то время, когда необходимо, смело отринув соблазны, взяться за руки, увидеть общую цель и вместе пойти тропой предназначения.