Вагнер – в пламени войны

Теперь, когда Гены не было здесь, я мог хозяйничать на кухне столько, сколько мне влезет, но мне кухня была не интересна. Хотя, наверное, в ней что-то и было привлекательное… Наверное, чай крепкий, горячий. Да, именно это и не более того. Так что на кухню я заходил чай попить и запросить поленья в печь, что делали мы все попеременно. Скажу больше, мне хватало еды из пайков, и я так к ним привык, что даже на ротации, помните ведь, как я писал ранее об этом, скучал по пайкам. И вообще, мне нравилась процедура открывания консервных банок, процедура подогрева пищи на сухом спирте, и вот это все мне казалось чем-то особенно сакрально-духовным, чем-то вроде боевого таинства, схожего с мистерией посвящения в воины. Да, в этом есть что-то особенное, что-то великое и таинственное, притягательное. Сама процедура приема пищи из военного пайка заслуживает, верно, целой отдельной главы. Но пусть это расписывают потом поэты и писатели в своих романах, а мне нужно идти в своем повествовании дальше…

Итак, к нам пришло пополнение, с которым на точку прибыл и Сухов. Пополнение привел заместитель нашего командира – армянин, который нас предупредил:

– Будьте готовы, скорее всего группа пойдет на штурм.

– Когда? – задаю я ему вопрос.

– Пока не знаем. Находитесь тут, но будьте готовы, – отвечает он.

Получалось, что судьба нас с Суховым снова свела вместе. Обрадовались друг другу. Я Сухова и еще одного бойца, который пришел в группе вместе с Суховым, проводил в свою комнату, так как там было еще два места. Там они и расположились на матрацах. Сухов посередине, а другой боец ближе к стене, что слева у окна. Повел их на кухню и все, что было Геной сварено в кастрюле, положил Сухову и бойцу. Почти все положил, что было. «Пусть едят, – думаю. – Давно, наверное, домашнего не ели». А там каждому по три здоровенных куска мяса попалось. Они чуть ли не обалдели. Не ожидали такого благоденствия. К вечеру, ближе к самой ночи, к нам пришла еще одна штурмовая группа. Эта группа была к нам направлена прямо из окопов, что находились около Курдюмовки. Все грязные, обогреться хотят, и им идти скоро на штурм ночной. Заняли они места в большой комнате, которая была поближе к кухне, и еще человек пять на кухне сидят. Галдят о своем, чай крепкий пьют, согреваются. Боец, что около меня сидит на скамье у окна, говорит:

– Сейчас идти на штурм, а автомат заклинило.

– Ты его смени, автомат свой, или прочисти сейчас же, – советую ему я.

– Сейчас идти уже скоро, сказали, не успею, – отвечает.

– Как там, на штурме без оружия? Чисти, сейчас дам масло, – настаиваю я на своем.

Вижу, что бойцу уже на все, как говорится, по барабану. Устал морально, видимо. Зима, окопы, и после короткой передышки у огня опять в лес, да еще и на штурм. А ночной штурм, это, извините, хрен знает что… Они, наши высокие командиры, с помощью этих штурмов планируют как можно больше продвинуться по лесополосе, закрепиться на новых участках. Днем-то нельзя спокойно передвигаться. Но ночью координации нет, ничего в лесу или лесополосе не видно, и можно нарваться на окопы противника и не понять того, свои перед тобой или нет, так как не понятно, где и какая группа уже заняла точки. Еще полчаса прошло, не больше, и группа ушла в ночь. Все успокоилось на нашей точке и ночь простояли на постах спокойно. На следующий день ходил я за боекомплектом, к Пеплу, там был в гараже дома склад. Принесли пайки и БК. Еще день пролетел и на следующий день я с самого утра занимался тем, что колол дрова. Занятие интересное, тем более что когда в окопах и в бункере посидишь столько, дрова кажутся занятием увлекательным, необходимым для всей физики тела. Тюльки и правда были совсем сухие и разлетались под колуном вмиг. Когда набралась целая куча, которую я образовал ближе к углу дома, с удовлетворением посмотрел на все это, и на душе стало хорошо и легко… Теперь на целый день и ночь хватит, – думал я, снимая рукавицы. Потом я пил крепкий чай, который всегда поднимает настроение и приводит весь организм в соответствие.

В этот же день, когда я был в своей комнате и отдыхал, подняли всех по тревоге. Командир объявил, что на нас хохлы собираются делать накат, и значит, нужно всем подготовиться. Мы с одним из бойцов решили занять оборону на веранде. С веранды можно было бить из автоматов по двору и доставать еще и по территории, что находится в задней части участка, за домом, там, где сад и туалет. Запаслись и гранатами. Другие заняли позиции в хозяйственных постройках, пулеметчик на углу дома слева. Кстати, мой напарник решил подойти креативно к проблеме наката и разложил на полочках холодильника, что стоял у забора во дворе, гранаты. Штук десять, не меньше.

– Если с улицы накат будет, то нас бетон защищает у забора, и мы через бетон и забор сможем гранаты метать, – пояснил он.