Вагнер – в пламени войны

Объяснения бойца, который на вид имел возраст глубокий, лет пятьдесят пять, и носил черную шикарную бороду, меня ввели в некоторый ступор. «Как интересно все… это мы теперь с таким тут работать будем», – думаю я о ситуации. Сухова я нашел в нашей комнате, он отдыхал. Обрадовались друг другу. С новым старшим точки познакомились. Это был человек среднего роста, с черными волосами и живой мимикой на лице.

Причуды начались сразу. Ночью новый «командующий» скомандовал подъем.

– На нас накат! Быстрее, занимаем свои места. Нужно отбиваться! – командует Интер.

Выбегаем все. А хозяйственные постройки, складские помещения уже заполнены людьми, которые из окон ведут огонь. Спрашиваю одного из бойцов:

– Что там? Хохлы?

– Нет никого. Он сказал вести огонь, мы стреляем, – отвечает мне боец.

– Понятно, – говорю я ему. Прошло еще минут аж десять, пока боекомплект вбивали все в овраг и в деревья. Тут я понимаю, что БК у людей из нашей группы, подчиняющейся Белому, ограничен. Подхожу к Интеру и говорю ему насчет боекомплекта:

– Мы расходовать БК не имеем права. Нам на штурм идти. С чем мы завтра или послезавтра на штурм пойдем? Я не буду расстреливать в деревья и в землю свой БК, – объясняю я ситуацию Интеру.

– К черту тебя. Я же сказал, стрелять! – кричит на меня старший.

– Наката нет! У нас БК ограничен, и Белый сказал готовиться к штурму, – отвечаю я ему на повышенных тонах.

Разошлись мы с Интером. Присел я на корточки рядом с хозпостройкой и думаю об этом кашнике: «Откуда он взялся и кто вообще его на такую должность назначил…» Вдруг слышу голос Интера:

– Уходите отсюда! Всю группу свою забирай и в дом. Уходите.

Я крикнул Сухова, а он пулеметчика и еще кого-то из наших. Заходим в дом. Они спать, а мне не спится. Сел я на кухне и размышляю: «Что это было? Они ведь сейчас БК прикончат с таким рвением, а если накат на нас настоящий будет, то чем отбиваться?» Жду, чем это все закончится. Вбегает в дом Интер, влетает в кухню и держится руками за голову.

– О-о-о!!! Вот это да! Вот это адреналин!!! Здорово! – кричит он, и мне кажется, что этот человек сошел с ума. Он восклицает, радуется и быстро ходит по кухне туда-сюда. Лицо его красное, он взбудоражен. Я ему и говорю:

– Послушай меня… У вас БК нет, я же знаю. А если накат на нас?

– Надо стрелять, – отвечает мне Интер, присаживаясь за стол на табурет.

– Стрелять надо, если накат на нас есть или если надо поддерживать своих. Бывает, разумеется, когда отвлекающий, беспокоящий огонь ведется и в это время штурм наши начинают. Бывает, когда надо вместе с минометчиками обстрел противника вести. Но здесь-то зачем так интенсивно стрелять? Все очередями у тебя впаривают в землю и в деревья БК. А ты позаботился о том, чтобы БК доставить сюда со склада? Я же видел, сколько БК у нас сейчас имеется, – объясняю я Интеру ситуацию очень спокойным тоном, не повышая голоса, говоря чуть ли не полушёпотом, но чтобы слышно ему было.

– А вот как вы на штурм все пойдете, если штурм начнется? – задает мне странный вопрос Интер.

– Как ходили до этого, так и будем ходить. Ты сколько здесь уже? – спрашиваю я нашего нового старшего 155-й.

– Две недели здесь. В окопах за Курдюмовкой был, – отвечает.

– А я здесь уже четыре месяца скоро и знаю, о чем говорю. Люди не спят у тебя, наката нет. Ты людям ничего не объяснил даже. Идет непонимание в коллективе. Ты должен быть близок к своим подчиненным, они должны верить в тебя и доверять тебе.

Здесь Интер резко встает из-за стола и выходит из кухни. Слышу, что вышел на улицу. Думаю о том, что, наверное, понял все и огонь прекратит сейчас. Однако же через пять минут вбегает снова в дом и ко мне на кухню. В руках у Интера цинк с патронами калибра 5,45.

– Вот! Нужно вскрыть! – говорит он мне восторженно.

– Хорошо, – отвечаю я ему и забираю у него из рук цинк. Интер уходит, а я начинаю вскрывать цинк штык-ножом. Думаю про себя: «Нашел где-то цинк, уже хорошо, хоть мужики восполнят БК».

Через некоторое время Интер снова вбегает в дом, забирает у меня патроны. Огонь не прекращается, бьют очередями. Минут через семь или десять снова вбегает в дом и затем на кухню, держась руками за голову.

– О-о-о!!! Вот это да!!! Клас-с! – восторженно объявляет мне Интер, смотря на меня бешеным взглядом.

– Вы и этот БК расстреливаете? – спрашиваю я его.

– Конечно! – кричит мне старший и убегает на улицу.

Утро. На мужиках лица нет. Сидят все, кроме нашей группы, в хозпостройках. Задумчивые. Один говорит другому:

– Если сейчас он себя ведет так, что дальше-то будет?

Боец, что сидит с ним рядом, кивает головой.

– А что будет? Совсем бешеный, и не спали даже.

– Так вы… – заикнулся я, было, обращаясь к мужикам.

– Так мы… Мы потом всю ночь сидели здесь в складах. Он спать нам не давал, – отвечают.

В этот же день Сухова перевели на другую точку. Пулеметчик был встроен опять в проем у забора, откуда вел в постоянном режиме беспокоящий огонь по противнику. Я успел побывать у Белого, к которому ходил за пайками для группы. Белый меня спросил тогда:

– Что у вас там происходит? Накат сильный был ночью?