Вагнер – в пламени войны

– Я из Оренбурга. Я тебе достану все, что хочешь, здесь у меня хорошая разгрузка есть и хорошие калоши, зимние, если надо. Я только продукты потерял, пока шел сюда в Курдюмовку. Вернее, не я потерял, а вот этот сыч, который со мной здесь был. Вместе шли в Курдюмовку. Он нес мой рюкзак и часть «Корда». Так нет же, устал и скинул мой рюкзак с продуктами по дороге. Свой не скинул, а мой скинул. Хоть бы отдал, так нет, скинул… А я ведь на ротации всем закупился, – рассказывает мне кордист свою историю.

– У вас конфликт, что ли, был с ним? – спрашиваю я.

– Да, он же спит постоянно и ноет, что вот не стреляй, не стреляй. А по рации говорят, что группу хохлы кроют и она не может выйти из-под обстрела, ну я и взял, поддержал ребят. Я не военный, не знаю, может быть, я и не прав, но если помощь людям нужна была, поддержал…

– Хохлы сейчас на элеваторе? – спрашиваю.

– Да, элеватор сейчас им принадлежит. И на той стороне за полем в зеленке они, и за зеленкой там, в деревушке сидят.

– Давно здесь ты?

– Два месяца уже, – отвечает мне кордист. – Я сидел в тюрьме, в лагере. Ну, в лагере есть тюрьма внутри самого лагеря, там я и сидел. Это как тюрьма в тюрьме, – поясняет мне, несведущему в таких вопросах, кордист. – Когда набирать в «Вагнер» стали, то меня закрыли отдельно, не хотели отпускать. Мне два месяца до воли оставалось. Сейчас бы уже вышел.

– А зачем же ты сюда пошел? – спрашиваю. – Ведь все равно же на свободу уже выходил, а теперь тебе здесь еще четыре месяца пахать надо.

– Пошел… Если бы мне один день оставалось до воли, то я все равно бы пошел, – говорит кордист и задумывается. – Дело в том, что мой сын учится в школе, в четвертом классе. С женой разговаривали по телефону, она говорит, что сына в школе достали уже тем, что его папа преступник, бандит, тюремщик, сидит… говорят. Как не звонит мне, так про сына одно и то же. И учителя, и дети в классе, все говорят ему, что я сижу и он сын тюремщика. Надоело это мне. Мой сын гордиться будет, что я воюю. Я решил еще там, в лагере, когда сидел, что пойду воевать, и пусть про меня сыну моему никто не сможет сказать, что он сын бандита. Сейчас отвоюю и приду домой, и все узнают, что отец его воевал. Поэтому и пошел.

– Понятно, – киваю я головой. – А если не отпускали, как смог попасть в «Вагнер»?

– Меня закрыли в камеру, а я взбешен был этим. Все уходят, всем можно, а мне нельзя, и вот я отодрал сначала раковину из-под крана, потом выдрал унитаз и разнес его об пол, бил ногами в дверь. В общем, меня сразу к начальнику и потом отправили подальше от себя. Так и попал сюда.

– То есть тебя оттуда выгнали, получается, – улыбаюсь я такому повороту событий.

– Да, куда девать буйного. Я до этого-то в крытой тюрьме сидел за все хорошее, а здесь просто взбесился. Всем можно, а мне нельзя. Я воевать хочу, чтобы сыну моему спокойно можно было жить там.

– Из «Корда» стреляешь часто? – спрашиваю.

– Стреляю. Покажу завтра. По элеватору в основном, они там сидят. И в котловане у элеватора.

– Хорошо. Калоши мне не помешают, иначе и вправду ногу стер. Быстро собирались, и обувь перепутали все. Да, а ты что делать собираешься на гражданке, когда войну свою закончишь?

– Я хочу бизнесом заняться, – смотрит в сторону кордист и как бы что-то обдумывает. – Мысли есть свое дело открыть и работать. Деньги у меня будут, что здесь в Конторе дадут.

– Так ты если из Оренбурга, ты казак, значит…

– Да. Я потомственный казак. У меня прадед казаком был, он с красными воевал! Или с белыми… – задумывается кордист. – Черт его знает, а может, и с белыми он воевал. Ну, он казак… и воевал.

Одним словом, познакомились с кордистом. Спали мы сначала в доме, там вдвоем в комнате и располагались, дежуря попеременно с ним по два часа ночью. Стул, стол, рация и автомат рядом – так и дежурили. Нас двое, и как сказал кордист, рядом через дом на втором этаже тоже стоит «Корд». От дома до элеватора первого, и, кстати, за ним второй элеватор был, расстояние не более ста метров. В нашу сторону глядело, скажем так, условно на уровне между вторым и третьим этажами маленькое окошко, из которого велся огонь снайпером ВСУ. Перед элеватором в нашу сторону был котлован, в котором, по словам кордиста, засели украинцы. Правее элеватора, за полем, внизу холма проходил нефтепровод. Это такое сооружение длинное, по виду как бы множество больших бочек, спаянных вместе, образовывали длинную кишку. Вверху, на холме видна лесополоса. Там, по словам кордиста, находился пост украинцев. А еще правее от нефтепровода на холме тоже находились деревья, за которыми жили в маленькой деревушке украинские военнослужащие.