Вагнер – в пламени войны

– «Вагнер!» Ко мне подойдите! Я ваш куратор здесь, в госпитале. Сейчас, кто решил остаться в госпитале лечиться, тот проходит в отделение, а те, кто решил ехать на базу, называйте свои фамилии.

Фактически все ушли устраиваться в госпиталь на лечение, а я и еще три человека изъявили желание ехать в Молькино. Куратор переписал наши фамилии и сказал следовать за ним. Мы проследовали за ним по коридору, зашли в маленькое фойе, в котором стояли все те же диваны. Уселись на диваны и начали смотреть телевизор, который был прикреплен на стене. Один из нас был сильно ранен, и рука его не двигалась, доставляя ему боль. Он объяснил, что пуля снайпера попала ему в ключицу, а у врачей здесь он был, и они сказали, что ничего страшного, дескать нерв не задет. Он решил дома долечиваться. Двое других мужчин выглядели как обычные обыватели, но мне-то известно, что обывателей-добровольцев на войне не бывает. Да, вид у них был приличный. Два раза мы выходили покурить, и тот, у которого была лысина и который более был похож на профессора, если его преобразить соответственно в костюм и галстук, рассказывал нам о том, как он быстро бежал под минометным обстрелом противника, держа в руках три тяжелых цинка с патронами.

– Странно, – сделал «профессору» замечание один из наших бойцов, – ты вот в мирной жизни совсем ведь не похож на наемника, скажи только кому такое, что ты наемник…

Это замечание вызвало у нас всех веселые неподдельные улыбки.

Затем наш куратор дал свои координаты.

– Это если вам понадобится медицинская помощь или если кому-то надо будет лечь в госпиталь, то вы можете позвонить по этим телефонам, вам ответят и решат ваши проблемы. За вами сейчас приедет на машине наш сотрудник, который отвезет вас на базу. Там вы дождетесь своих паспортов, и до дома, – объяснил он нам. Куратор ушел, и мы снова сели на диваны ждать того, когда за нами приедут. В фойе зашла молодая женщина, которая подошла к нам и предложила выбрать одежду. Оказалось, что здесь имеется целый гардероб. Мы вошли за этой женщиной в комнату без окон, она открыла перед нами раздвижные двери шкафов.

– Выбирайте, вот, – сказала она нам. Здесь висели куртки зимние и демисезонные, с капюшонами, на которых был мех, и с капюшонами без меха, здесь были и брюки, и джинсы, и майки, и свитера, и много еще чего было. Оказалось, что это все частью гуманитарная помощь от волонтеров. Я себе выбрал ватные спортивные штаны получше, куртку зимнюю, а обувь брать не стал, так как обувь сейчас мне не нужна с таким ранением. Как в тапках был, так в тапках и уеду отсюда, решил я тогда. Все оделись, и если бы нас кто увидел на улице со стороны, то ни за что бы никто не догадался, что мы только что приехали с СВО. Обычные мужчины. Женщина эта, которая нас одела с головы до ног, была из христианской православной организации и служила тут по зову сердца своего, как патриотка и как православная воительница, проявляющая заботу о верных сынах Отчизны, защищающих православную веру от супостатов, – так она объяснила свое служение в госпитале. Благословила нас, перекрестила и пожелала нам на прощание всего хорошего. Я и сейчас помню эту милую женщину.

С куратором из группы «Вагнер» мы разговорились. Оказалось, что он в прошлом своем милиционер, оперативником был. Он рассказал мне, что в свое время с ним никто разговаривать не хотел, когда он только пришел сюда работать.

– Сижу я как-то за столом на КПП, дежурю, а меня сторонятся все, как-то не сложилось у меня с коллективом сначала. И тут кто-то из-за спины подходит тихо и ставит передо мной кружку чая горячего и говорит: «Тебе вот, пей давай», – я поворачиваюсь, а это мой лучший школьный друг, который в тюрьму попал нечаянно. Оказалось, что он в «Вагнере» уже не первый год работает… Интересная история, часто ее вспоминаю, – рассказал мне о себе куратор.

Сюда же, в фойе госпиталя, пришли несколько армейцев, как у нас принято говорить у вагнеровцев, – министерских. Они начали расставлять каталки для раненых в фойе, видимо, ждали, что привезут еще трехсотых, готовились. С ними был подполковник, наверное, медик. Он подошел к нашим мужикам, которые уселись вдвоем на диван сбоку от телевизора, и просто сказал им:

– Спасибо вам, мужики, огромное спасибо… – И ушел заниматься своими делами.