Вагнер – в пламени войны

– А при том, что преступник заманил мальчика в укромное место тем, что представился режиссером, который снимает фильмы, и пригласил его сниматься в кино. Говорит, хочешь быть актером? Тогда приходи туда-то… Так вот, учительница эта, Котова, смотрит на класс и спрашивает нас: «Ну, вы тоже все захотели бы ведь стать актерами и согласились бы прийти на съемки фильма? Поднимите руки, кто захотел бы стать актером?» Весь наш класс кивает головами, кричит «Да» и руки поднимает вверх в знак согласия. Один я сижу безучастно и подозрительно смотрю на всю эту глупую ситуацию… Дело все в том, что с детства меня в семье научили тому, что лицедеи, актеры и артисты являются грязью, плохой партией для брака. Я так и воспринимал актеров, как грязное что-то или как грязный балаган, от которого дурно пахнет. И сейчас также их воспринимаю и не понимаю, когда люди обсуждают мысли, которые высказывает какой-то там лицедей. Какие у них могут быть мысли? Они же тексты только заучивают и кривляются на сценах. Их работа – это мысли других повторять, и потому своих мыслей у них быть не может, так как специалистами они могут быть только театральными. В других сферах жизнедеятельности общества они бесполезны. Какие из них политологи или депутаты? А ведь все туда же – мысли о стране, о законах, о политике высказывают, жить учат других. А ведь профессия – то у них сведена вся только к тому, чтобы заучить наизусть чужие тексты и правдоподобнее их высказать на сценах. Спрашивается, если ты хорошо чужие мысли заучиваешь, то теперь можешь другим людям давать советы или выражать мысли по поводу внешней политики государства? Ой, как скромно-то… Или вот ты петь научился хорошо, и разве тебе это дает право советовать руководителям производственных предприятий, как работать или какие станки для производства закупать?

Или, может быть, ты знаешь, как армию строить? Или как бюджет формировать в государстве теперь? Нет, конечно. Но они, эти артисты и актеры, по всем поводам теперь высказывают мысли свои, и их мысли серьезно обсуждает все общество, как нечто выдающееся, высказанное талантами или там высшей интеллектуальной инстанцией. Тут как-то смотрю по телевизору, как актер Броневой высказывает свое мнение насчет Мюллера, которого он играл в «Семнадцати мгновениях весны», а также мнение насчет разведки Германии. Ужас! Ты же простой лицедей, а не разведчик, и не знал ты никогда шефа Гестапо, так как же ты можешь о таких вещах судить? Бред какой-то. Терпеть их не могу. Ну, разумеется, хвалить их надо, но только за хорошую актерскую игру…

– А дальше что было?

– А дальше меня учительница очень даже заметила. Она очень внимательная была. Например, она вглядывалась в глаза ребенку и считала, что если она там, в глазах ребенка мысли какие «участные» к теме не прочитает, то ребенок и не думает. Говорила, что по глазам можно прочитать то, думает человек или нет. Кретинка, с высоким о себе мнением. Да, кстати, уставилась на меня и ждет, когда я тоже головой закиваю, руку вверх потяну, подтверждая то, что я тоже артистом хотел бы стать и поперся бы на встречу с этим похитителем детей. А я сижу и молчу, и мне неудобно, что она взглядом требует от меня поднять руку. Она меня и спрашивает: «Лева, а ты разве не хотел бы актером стать?» – я же мотаю головой в знак того, что не хотел. Ну не хочу я быть актером. Тут ей неудобно перед всеми стало. Все хотят, и она права, а вот сидит один и он не хочет и подвергает сомнению ее доводы. А она смотрит на меня, сверлит глазами меня и как бы всем своим существом мне говорит: «Подними руку, маленький гаденыш».

– Не согласился? Не поднял руку?

– Нет, не поднял руку, не хочу быть грязью. Плохая партия, – улыбаюсь я Сухову.