Ваятель из Хэллоуина

Нищих и просто бедных людей здесь имелось, как и по всей параллельной России, во сто крат больше. Их бараки и покосившиеся от времени постройки, нельзя было назвать жильём… даже условно. Не об английской же королеве вести речь. Ведь она для подавляющего большинства россиян просто никто и даже не числится в троюродных бабушках, к примеру, нескольких десятков до нитки ограбленных нищих. Нормальным, вполне, обычным людям, свежие новости подобного рода до высокой… звезды. Увлечённых идеями «фикс» самого разного рода и вида в параллельно России становится всё меньше и меньше. Методичное зомбирование населения с помощью целого ряда специальных программ телеканалов центрального телевидения уже даёт сбои, не котируется и даже не воспринимается всерьёз.

Злые языки утверждают, что рановато жители той России начали переименовывать города и посёлки. Поторопились, как обычно. Не ведают до конца, что при активном старании средств массовой информации они прогибаются (не «под кого-то», ибо сиё безграмотно) перед крепчающим и наглеющим воровским общаком.

Но оставим социологию и антропологическую экологию в покое, и перейдём, наконец-то, к увлекательному повествованию. Итак… по широкой и, кстати, частично заасфальтированной улице областного города неторопливо, но уверенным шагом к намеченной цели продвигался Денис Харитонович Друков, а проще и правильней говоря – Дениска. Он, поправляя на голове чёрную фетровую шляпу, только и успевал раскланиваться налево и направо. Ещё бы! Многие знали и любили скульптора и поэта Дениску даже в областном центре. А что касается родного Хэллоуина, то там он считался не подобием, а самым настоящим божеством.

Сейчас он был одет торжественно. В чёрном костюме, почти в новых туфлях и с букетом голландских тюльпанов в правой руке. В левой – у него находился большой кейс, вероятно, с бумагами, на которых были отпечатаны самые последние, но уже бессмертные стихи. А шагал он в сторону областного Дома Губернатора, в местное, региональное министерство культуры, где решались (или не решались) текущие проблемы на более высоком уровне, чем в Хэллоуине. Ну, понятно, не все проблемы, а такие, которые… Одним словом, кому и какое дело, где, что и на каком уровне происходит общение «сложного» народа с «простым».

Дениска через метров сто свернул во двор одного из самых фешенебельных зданий. В таком ничего, к примеру, кроме пенсионного фонда, ничего больше не может находиться. Каким-то странным и не совсем понятным образом подобного рода организации очень быстро и прочно вошли в стране в число самых богатых и процветающих. Вероятно, это военная и, к тому же, государственная тайна. В ближайшее время не ожидается конструктивных и прогрессивных перемен, значит, многое и ещё долго будет покрыто мраком. Но это был областной Дом Губернатор. Тоже не слабое заведение.

Очень быстро Друков нашёл скамейку, сел на неё, раскрыл кейс и достал оттуда большую папку, на котором было написано: «Эскизы». Очень много листов. На каждом эскиз – вид будущей скульптуры. Да не простой, потому как Дениска был истинным художником и скульптором, он занимался особенным… чугунным литьём. Именно, он, а никто другой был основным российским создателей кошмарных, монументальных монстров. Опредёлённая часть из них носила не только… зловещий характер и вид, но и бытовой, эротический. Так что, большинство его фигур конкретно и настойчиво напоминало то, что каждую ночь сниться озабоченным в сексуальном плане молодым людям, пока ещё не приобщившимся к чудесам эротики и секса.

Именно, здесь во дворе, на этой скамейке, всемогущий Дениска назначил деловое свидание с начальником отдела, точнее, с министром культуры областного значения Риммой Афанасьевной Курдюминой, женщиной под пятьдесят лет, но всё ещё желающей активной ласки и практических… ухаживаний со стороны противоположного пола.

Что уж скрывать? Дениска искал от такого знакомства некоторые практической выгоды. Ему необходимо было солидное финансирование для создания специальной художественно-литейной мастерской в родном посёлке Хэллоуин. Грандиозный творческий план давно зрел в Денискиной голове и, наконец-то, вызрел. Ведь он прославит своими фигурами не только родной посёлок, область, но и всю Россию. Всё то, что он создаст, со временем покорит весь мир. Заодно он выпустит тридцать вторую книжку новых, нерифмованных трёхстиший, чем-то напоминающих японское хокку или танку. Но ведь это всё – наше, родное, отечественное… с глубочайшим и особенным смыслом.

Тут же в голове у него родились и очередные гениальные строки. Он достал авторучку и блокнот и торопливо записал их:

«Фонд пенсионный ограбил, прохожий, тебя.

Может, и он – порожденье земных хэллоуинов…

Скушай морковку и маску на брови надень».

– Бесподобно! Ай, да, Дениска, ай, да, Друков! Ай, да, сукин сын! Нет не сукин сын, а просто молодец! – Сказал он не очень громко, но отчётливо. – Такое стихотворение сходу сотворил. Ведь могу же, когда захочу! А хочу я всегда!