Вакансия

Он еще думал, что будет привыкать и врастать, но уже на следующий день у него зазудели пальцы, он открыл папку, получил какое-то немудрящее задание, а там уж понеслось, и думать стало некогда. И вот прошел месяц…

Дорожкин ссыпал обратно в футляр маковые коробочки и пакетик с волосами и вдруг подумал, что поиски Козловой надо начинать с установления того, кто был его предшественником. И если он, Дорожкин, не сможет установить этот не слишком уж сложный факт, то грош ему цена как Пинкертону, Шерлоку Холмсу и мисс Марпл вместе взятым или даже их сотой части.

Глава 2 Краснодеревщик и Еж

Дорожкин не был суеверным, но, когда оказался в Кузьминске, обнаружил, что суеверие может быть такой же частью жизни, как распорядок дня, необходимость вовремя наполнить желудок и опорожнить кишечник, необходимость движения и отдыха, сна и секса. С сексом у Дорожкина пока не складывалось, отчасти выручал бассейн, в котором он теперь ежедневно отмерял по нескольку километров кролем, но суеверие проникало во все. Причем это не зависело от желаний и предпочтений самого Дорожкина, когда суеверными были все вокруг, с этим приходилось считаться и людям практического, и трезвого склада ума. Именно об этом Дорожкин подумал, когда не обнаружил с утра на месте Фим Фимыча. Нет, он, конечно, отлучался временами от своей стойки, но тринадцатого числа его не могло быть по определению. Дорожкин даже предположил, что если тринадцатое число совпадет с пятницей, а такая беда должна была случиться в мае следующего года, Фим Фимыч не только исчезнет сам, но и утащит в укромный уголок свою стойку. Впрочем, с отсутствием Фим Фимыча мириться еще можно было, неудобным оказалось другое: как заранее предупреждал Дорожкина Ромашкин, тринадцатого числа не работало большинство лавочек, магазинчиков и мастерских, а те, что работали, неминуемо должны были попытаться выкинуть какой-нибудь фортель — или гадостью какой обрызгать, или обвесить, или вовсе продать не то, что ты собирался у них купить. Ромашкин даже пивом запасся заранее, чтобы не искушать судьбу. Дорожкин только покачал головой, но возможные затруднения в работе учел. Впрочем, прачечная, которая располагалась в середине проезда Конармии, была открыта, но грязное белье не принимала, а только выдавала чистое.

— Почему? — спросил Дорожкин черноглазую приемщицу Оленьку, пытаясь вникнуть в тонкости обхождения с календарными датами.

— Тринадцатого всякую пакость могут принести, — подобрала губки приемщица, приглаживая и так гладко зачесанные в пучок волосы, — а за чистым сегодня все равно никто не придет.

— Почему? — удивился Дорожкин.

— Потому что боятся, что мы вместо чистого белья выдадим какую-нибудь пакость, — прищурилась на непонятливого инспектора приемщица. — Вот скажите, могли вы прийти к нам в какой-нибудь другой день?

— Мог бы, — уверенно сказал Дорожкин.

— Нет, — улыбнулась приемщица. — Только тринадцатого. Ведь от вас никакой пользы, одна забота.

— Ну так я сдавать вам ничего не собираюсь, — успокоил женщину Дорожкин. — Я как раз пришел получать. И мне все равно, какой день на календаре.

— И что же вы хотите получить? — Приемщица с подозрением наклонила голову, потом выпрямилась и окинула взглядом полки с тщательно выстиранным, выглаженным и упакованным в пакеты постельным бельем. — Вы же мне ничего не сдавали? Я всех клиентов в лицо знаю.

— Информацию, — четко и раздельно произнес Дорожкин и достал из кармана блокнот. — Информацию о девушке по имени Алена Козлова. Она работала в прачечной, но пропала. Примерно в апреле месяце. С тех пор ее никто не видел.

— Точно никто? — сдвинула брови приемщица.

— Ну никто из тех, кто заинтересован в ее нахождении, — уточнил Дорожкин. — Из тех, кто мог бы подсказать, где ее искать.

— Чудак вы, инспектор, — усмехнулась приемщица, оперлась на локти и подмигнула Дорожкину. — Как же я могу дать вам информацию, если Аленку никто не видел? Если никто не видел, значит, и информации никакой нет. И вообще, вы бы были поосторожнее. В прошлый раз это плохо кончилось.

— Для Алены? — поинтересовался Дорожкин.

— Не поймаете, — с хохотком погрозила Дорожкину пальцем женщина и игриво поправила грудь. — Для инспектора. Вот уж не могу припомнить, как его звали, но тоже приходил. И как раз с тем же вопросом. Высокий такой, на голову вас выше, сильный, красивый и очень, очень, очень страшный. В глазах у него что-то было… — восхищенно зажмурилась приемщица. — Спрашивал об Алене Козловой. А потом пропал. Как будто его и не было. Я вот даже имени его вспомнить не могу.

— Он, этот инспектор… — Дорожкин с трудом сдержался и не привстал на носки, чтобы выглядеть повыше. — Он пропал сразу после того, как побывал у вас, или позже? Откуда вы узнали о его исчезновении?