Вакансия за тридевять парсеков

Шаттл остался в каких-то пятнадцати метрах, так что страшно мне не было. С пригорка я мигом засеку любую опасность, добегу до корабля и окажусь внутри раньше, чем она меня увидит.

Но опасность уже была у меня под ногами.

Холмик оглушительно хрустнул и просел. Я испуганно дернулась и в следующую секунду с визгом провалилась вниз.

Удар о землю вышиб воздух из легких, так что первые несколько минут я судорожно кашляла в попытках нормально вдохнуть. Когда кислород наконец-то начал поступать куда полагается, а не в желудок, отзываясь там тупой болью, я с кряхтением уселась, потирая отшибленные места. Да уж, мягким приземление не назовешь. Повезло, что хоть без переломов обошлось. Над головой обнаружилась круглая дыра с оборванными ветками по краям, еще недавно бывшая верхушкой холмика.

– Ну просто блеск! – прошипела я.

Яма оказалась не слишком глубокой: подпрыгнув, я наверняка смогла бы уцепиться за край руками. Но там же еще подтянуться надо, а с этим у меня всегда были трудности. Наверное, стоило почаще ходить на физкультуру вместо того, чтобы использовать «лишние» пары для зубрежки. Тем не менее, я попробовала и, конечно, потерпела сокрушительное фиаско. Допрогуливалась! Еще немного побарахтавшись, я свалилась вниз и злобно уставилась на отвесную стену ямы, сетуя на пробел в своем образовании.

Под ногами громко зашипело.

«Змеи!» – была первая мысль. С перепугу я подскочила чуть не выше головы и заголосила так, что любая бранийская рептилия должна была немедленно оглохнуть и срочно уползти в свою нору за берушами.

Но это оказались не змеи, а плотный белый газ, медленно поднимавшийся со дна ямы. Это еще что за холера? Он хоть не ядовитый? Впрочем, неважно – вряд ли им вообще можно дышать. Если всю яму заполнит, я задохнусь быстрее, чем отравлюсь. Кажется, дышать уже труднее, а ведь бранийский воздух и так не свежий бриз. Газовый туман быстро покрыл дно и теперь тяжело стелился по ботинкам.

Так, спокойно, паника еще никому не помогала. Все хорошо. Вот-вот помру, а так все нормально.

– А-а-а!

Подпрыгнув, я повисла на краю, как спелая груша на веточке. Отчаянно пыхтя и пыжась, попыталась найти опору ногам или все же подтянуть себя наверх и обреченно признала, что сей подвиг мне не по зубам. Не спрыгивая, я шумно выдохнула, переводя дух.

– На планете Ноктури-9 поза висения колбаской считается наиболее благоприятной для усвоения информации, – раздался сверху ироничный голос. – В других положениях там мозжечком думают и потому мало что понимают.

– Рим! – возликовала я. – Помоги скорее! Тут какой-то жуткий газ!

– Я велел тебе оставаться на корабле. Что именно ты не поняла? Сейчас, когда там висишь, становится яснее?

– Вытащи меня, а потом читай нотации, сколько влезет!

– В твоем роду не было летучих мышей с Ноктури-9?

– Рим! – возмутилась я, и он наконец соблаговолил схватить меня за капюшон, помогая выбраться.

Но не успела я пустить благодарную слезу, как Рим, не вытянув меня и наполовину, выпалил: «Ох, ё!» – и бесцеремонно столкнул обратно. Да еще сам спрыгнул, чудом не шмякнувшись прямо на меня.

– Ты что, совсем обалде…

Дальше слова уже не потребовались. Огромная слюнявая харя заслонила собой все отверстие ямы и дохнула на нас тошнотворным запахом гнилой рыбы. Пасть издала утробный раскатистый квак и попыталась сцапать нас перепончатой лапой. Я судорожно сглотнула и вжалась в дно: лапа заканчивалась здоровенными когтями, готовыми посрамить ножи для разделки мяса. Не достав нас, зверюга втянула когтищи и заметалась по краю холмика, квакая так, что закладывало уши. Посыпавшаяся сверху земля запорошила мне глаза.

– А вот и шмыгорез, – флегматично заметил лежащий рядом Рим и принялся так обстоятельно устраиваться поудобнее, словно собрался тут зазимовать. – Представляешь, столько его искали, а он, оказывается, возле корабля прятался!

– Вот и лови его! – рявкнула я, с трудом промаргиваясь. Шмыгорез снова запустил в яму когти, пытаясь достать несговорчивых людишек и аж пыхтя от усердия. – Смотри, какой дивный, слюнявый экземпляр, сейчас всю яму ДНК затопит! Самое то для клонирования!

Шмыгорез попробовал достать нас пастью, не преуспел и расквакался так, что мне захотелось чем-нибудь запустить в него, чтоб заткнулся.

– Пожалуй, полюбуюсь этим ДНК с безопасного расстояния, – проявил сознательность флибериец.

– Оно вот-вот сократится. По-моему, эта гадина примеряется спрыгнуть вниз.

Рим фыркнул, провожая взглядом мечущегося наверху монстра, оглашавшего всю округу премерзкими звуками.

– Что он тебе дурак сюда прыгать? Он-то знает, чем это грозит.

– И чем же?