Вакантное место райской птички

– Нет, – опешила Мартынова, – кисонька – это куколка.

– В смысле гусеница? – снова прикинулся дурачком родственник.

Следовало прекратить глупую беседу, но я устала и решила просто подождать, пока Гарику надоест нести чушь.

– Я подарила ее Дашеньке, – продолжала Антонина, – но ведь девочка не может всегда носить одно платье. И туфельки нужны другие. И прическа.

– Вы хотите переодеть Ем… Еф… Ен… – прозаикалась я.

– Верно, – кивнула Антонина, – сегодня на улице так холодно! Просто до костей мороз пробирает.

Гарик показал рукой на окно.

– Да там капель! Сосульки растаяли.

– Сыро до невозможности, – мигом пожаловалась гостья, – в такую погоду горячий чай самое оно.

– Сейчас заварю! – крикнула Нина из кухни.

– Ой, спасибо, – обрадовалась Мартынова, – я постеснялась попросить кружечку чаю. Пока вы на стол накрываете, я одежду принесу. Можно, Дашенька?

– Конечно, – кивнула я, понимая: прощай, тихий вечер, до новых встреч, игра про дракона и принцессу.

Антонина метнулась в прихожую, а я стала придумывать предлог, чтобы сбежать, оставив Мартынову в столовой.

Со второго этажа спустился полковник.

– Приехала? – сердито спросил он. – Пошли в офис.

– С удовольствием, – обрадовалась я.

Когда мы с Дегтяревым шли по коридору, столкнулись с Антониной. Та катила за собой два здоровенных чемодана, с их колес на пол падали комья грязи. На шее у незваной гостьи висела большая сумка.

– Вы куда? – спросила она.

– На работу, – ответила я.

– Так вечер уже, – заморгала Мартынова.

Александр Михайлович ускорил шаг и исчез в холле.

– Он сердится? – прошептала Антонина.

– Что вы, конечно, нет, – ответила я.

И ведь не соврала, толстяк на самом деле не рассержен. Он в ярости.

– Не поздоровался со мной, – всхлипнула Тоня.

– У Дегтярева голова сейчас занята служебными вопросами, – объяснила я, – а вы пейте чай.

– Намусорила тут, – пролепетала Тоня.

– Ерунда, – отмахнулась я.

– Наверное, я зря приехала, – продолжала ныть гостья.

– Мы рады, что вы к нам заглянули, – защебетала я, – но служба есть служба.

В коридор вышла Нина.

– Чай остывает, кулебяку придется второй раз подогревать.

Гостья мигом повеселела и поспешила в столовую. Аккуратно лавируя между кучами грязи, я выбралась в холл, где на меня напал толстяк.

– У нас что, гостиница? Приют для сирых и убогих? Кто еще жить тут собирается? Огласи сразу весь список!

– Мартынова заглянула на часок, – отбивалась я.

– С кучей сундуков и сумищ, куда запросто носорог поместится? – наседал на меня Александр Михайлович.

– Там наряды, – пропищала я.

– Неужели? – саркастически спросил полковник. – А я думал, книги. Сначала библиотеку перевезет, потом шмотки притащит. Ошибся слегка! Дамочка приперла наряды.

– Они для куклы, – вздохнула я, – наверное. Антонина приехала переодеть Еж… Еф… Ех… Игрушку, которую мне подарила.

Лицо Дегтярева стало напоминать огнетушитель. Именно в этот момент, на мое счастье, у него в кармане затрезвонил телефон. Толстяк вытащил трубку.

– Гера, ты приехал? Через минуту буду на месте. Пошли.

Последний глагол адресовался мне. Я живо влезла в сапожки и, застегивая на ходу куртку, помчалась в офис.

Глава двадцать третья

– Знакомьтесь, – сказал Дегтярев, когда вся команда расселась, – наш гость Герман Николаевич Портнов. Мы с ним сотрудничаем… э… Сколько лет, Гера?

– Столько не живут, – улыбнулся поджарый мужчина в коричневом свитере с легкомысленным орнаментом из оленей.

– Герман может решить любую проблему… – начал полковник.

– Законным путем, – уточнил Портнов, – никаких взяток, шантажа и так далее. Исключительно дружеские связи. Ты мне помоги, и я тебе помогу, когда понадобится.

– Не спрашиваю сейчас, как ты смог отбить Константина Орехова от пожизненного заключения и кто попросил тебя о помощи, – продолжил Александр Михайлович, – это твои тайны. Но я знаю, что ты, Герман, никогда не станешь выручать серийного убийцу.

– Верно, – согласился Портнов, – с таким контингентом я дел не имею, с насильниками, педофилами тоже не связываюсь.

– Орехов стал исключением? – вмешался Сеня.

– Нет, – ответил гость.

– Если вы не имеете дела с теми, кто лишает жизни женщин, а Константину протянули руку помощи, то получается, что он не совершал преступлений? – догадалась я.

– Хорошая логическая цепочка, – похвалил меня Портнов, – и да, и нет.

– Вероятно, Александр Михайлович, Семен и Кузя вас поняли, – сказала я, – но единственная женщина в офисе блондинка. Объясните, пожалуйста, что означает: и да, и нет.

– Несмотря на темный цвет волос, я тоже не разобрался в ситуации, – присоединился ко мне Семен. – По вашему мнению, Орехов не трогал женщин, но он совершил другие преступления?

Герман прищурился.

– Вы правы. Он дурак! Трус. Слишком порядочный идиот, благородный кретин. Все это, соединившись в единое целое, и привело мужика на шконку.

– Хочется знать подробности! – воскликнул Кузя. – В Интернете про Орехова ничего нет, никаких проступков до его поимки.