Валенсия (53 карты)

— Ага, кто-то здесь дышит… Должно быть, он спит. Приятно побыть со спящим мужчиной в одной комнате.

Я прикрыл глаза и лежал, не двигаясь. Что она будет делать? В это время кто-то постучал в дверь. Я не успел и открыть рта, чтобы спросить, кто стучится, как она звонко крикнула:

— Входите, хозяин спит.

Дверь открылась, кто-то вошел и зажег свет. Я увидел тестя, он ошалело посмотрел на веселую девицу, потом перевел свой взгляд на меня.

— О, какой симпатичный старичок! — воскликнула она, направляясь к нему.

— Прочь, прочь от меня! — заорал он, бледнея от ярости.

— Рэм, объясни, что это значит?

Я встал с кровати, кляня судьбу и дерзкую красотку. Тесть, не дожидаясь ответа, вышел, хлопнув дверью. Я слышал как он громко крикнул кому-то в коридоре: "Когда он оденется, пусть придет ко мне в кабинет".

— Слушаюсь.

— Кто вас просил командовать в чужой комнате? — набросился я на женщину.

— Боже! А что я сделала? Ведь я думала, что вы спите. Зачем же держать его за дверью? Такой милый и почтенный старичок…

— Замолчите. Наделали вы теперь дел, а я буду расхлебывать.

— Ерунда! Всякий порядочный мужчина должен иметь свободную женщину и в этом нет ничего предосудительного. Объясните это старику и он поймет.

— А ну вас!

Я пошел к тестю. Угрюмый и злой, он сидел за столом и, не поднимая головы, сказал:

— Не прошло и трех дней, как мы похоронили нашу девочку, а ты уже навел полный дом женщин. Ну, хорошо. Ты молод и силен. Тебе нужны женщины, но ведь это можно делать и вне дома, не оскорбляя память своей жены. Вчера ты потряс общество у Мари, уйдя в разгар банкета с какой-то уличной девчонкой, сегодня я у тебя в комнате нашел другую и совершенно голую. Как же так можно! Ты меня извини, но жить под одной крышей с тобой я не смогу. Подыщи себе квартиру завтра в городе и переезжай. Я надеюсь, ты не обиделся. Я отец и память о дочери для меня свята. А теперь иди. Девку сейчас же выгони.

— Если бы я мог ее выгнать! — мелькнула у меня отчаянная мысль… Я вернулся к себе. Когда я вошел, она сидела у туалетного столика и чистила ногти.

— Ну как? Уладил? — спросила она, не оборачиваясь ко мне.

— Уладил, — иронически ответил я. Только теперь я смог ее рассмотреть. Не перечисляя всех достоинств ее внешности, могу сказать только, что она действительно была почти голая. На ней был купальный костюм из зелено-белого горошинками шелка, лифчик в виде полоски и трусы, обшитые черной бахромой. Длинные светло-каштановые волосы, плавно извиваясь, опускались ей на плечи и прикрывали ложбинку между лопатками.

— Собирайтесь, мы сейчас уйдем отсюда, — сказал я ей, отобрав пилку для ногтей.

— Чудесно. Дайте мне что-нибудь одеть. Я порылся в шкафу и, выбрав одно из платьев жены, подал ей. Она приложила его к себе, посмотрелась в зеркало и спросила:

— А получше там нет?

— Нет. И это сойдет!

— Ну, хорошо. Я сейчас примерю.

Она надела платье, и я был поражен ее преображением. В платье, плотно облегавшем ее стройную фигуру, она казалась еще стройнее и элегантнее. Я никогда не видел это платье, так красиво сидевшее на своей жене.

— Вот вам и туфли, — сказал я, подавая ей летние босо- ножки жены на высоком тонком каблуке. Я быстро собрал в чемодан самые необходимые вещи, и мы вышли из дома. Я взял в гараже свой старый «Оппель» и, усадив свою даму, поехал, не зная куда. Она щебетала как птичка, восторгаясь ночным городом. Увидев сияющий подъезд бара, она схватила меня за руку и стала умолять сходить туда. Пришлось согласиться. Мы вошли в бар. На нас сразу обратили внимание. За столиками стали переглядываться и шептаться. Сам хозяин бара поедал жадным взглядом мою спутницу. Он провел нас к столику в отдельный кабинет.

— Что прикажете подать? — спросил хозяин у меня, косясь на даму.

— Вина, — воскликнула красотка, кокетливо прищурив глаза.

— Нет, нет, мы еще не выбрали. Пришлите официантку минут через пять. Хозяин пожал плечами и ушел.

— Слушай, веди себя солиднее.

— А что я сделала?

— Все, что ты хочешь заказать, ты должна говорить мне, а не официанту.

— Фи, какая разница… Ой! Смотри, какой чудесный малыш, — воскликнула она, показывая пальцем на огромного детину в клетчатом пиджаке, который тащил за руку из-за стола пьяную женщину, в двое ниже его ростом, на танцевальную площадку.

— Чем же он хорош? Не показывай пальцем, на нас обращают внимание.

— Где, кто обращает?

— Все.

— А разве это плохо? Чего бы я стоила, если бы на меня не обращали внимания? Ух! Какое могучее животное, — восторженно закончила она.

— Кто животное?

— Ну, тот парень.

— Я не понимаю твоих восторгов.

— А что ты можешь в этом понять? — если ты будешь так хамить, я сейчас же уйду и оставлю тебя здесь одну.

— О! — испуганно воскликнула она, поворачиваясь ко мне.

— Ты тоже, оказывается, хорош! Не уходи, я буду паинькой.

Пришел официант, я заказал все, что нашел нужным и через несколько минут у нас на столе не осталось свободного места.

— Как тебя зовут? — спросил я после того, как мы выпили по рюмке дамского ликера. Она улыбнулась и ответила вопросом на вопрос:

— А я обязательно должна иметь имя?