Валенсия и Валентайн

– Вообще-то не самый лучший способ путешествовать, – произнесла она снисходительным тоном, как будто была моей матерью или финансовым консультантом. – Вы заплатите намного больше, чем если бы забронировали билет заранее.

– Деньги значения не имеют, – сказала я, не придумав ничего умнее, и она притворилась, что не слышит.

– Нью-Йорк, – предложила она. – Рейс через Торонто, вылет через час.

– Хорошо, – пробормотала я и, используя последнюю попытку заинтересовать ее, добавила: – Им меня не поймать.

Она снова притворилась, что не слышит.

Чтобы заполнить чем-то время, я купила книгу и плитку шоколада в сувенирном магазине беспошлинной торговли. Обычно я не покупала себе шоколадные батончики, но то был мой день рождения. Я ела его медленно и, чтобы насладиться в полной мере, откусывала по одному кусочку через каждые десять страниц. В то время мне часто приходилось это делать: напоминать себе, что нужно притормозить и насладиться происходящим. (Эту привычку я значительно усовершенствовала со временем, о чем вы сами можете судить по тому, как медленно я все сейчас делаю.)

В Ла-Гуардиа я обнаружила, что стою у раздвижных стеклянных дверей и люди обтекают меня с обеих сторон, как будто меня и нет там вовсе. В скрипе панелей я услышала негромкий зов труб, и мое сердце снова прибавило ходу.

Я закинула сумку на плечо, застегнула куртку и вышла на залитую солнечным светом улицу Нью-Йорка. Свет там был другим, особенным, не таким, к которому я привыкла. Люди писали пьесы, сочиняли песни и снимали фильмы о том, что происходило под этим небом. Люди, жившие под тем небом, которое было у меня дома, просто существовали.

Оглядываясь теперь назад, я не могу сказать, что показалось мне таким неприятным, неприемлемым в «простом существовании», как будто существование само по себе не есть невероятное чудо. Влюбляться, плавать в бассейнах отелей, прыгать на батутах, есть хорошую еду. В молодости всего этого было недостаточно. Чего бы я сейчас ни отдала, чтобы иметь возможность попрыгать на батуте, не опасаясь, что кости внутри переломаются и рассыплются, как кусочки мела.

У меня была карта. Я нашла ее у стойки информации, пока шла через зал в аэропорту. Я развернула ее раз, развернула два, развернула три и уже подумала, что буду разворачивать ее всю оставшуюся жизнь.

Рядом со мной возникла женщина.

– Куда тебе нужно? – Она ела бутерброд, и на ней был жилет с надписью, в которой мелькнуло слово «транзит». Казалось, она уже знала – что бы я ни искала, в бесконечном развертывании карты я не найду ничего. Простая философия жизни.

– Сама не знаю, – призналась я. – Наверно, какой-нибудь хостел или что-то в этом роде. Что-нибудь дешевое?

Женщина приподняла бровь.

– Дешевое? – Она что, смеялась надо мной? – Или просто… доступное? Вот тот автобус, М60, отвезет тебя в Уэст-Сайд. – Она дала мне название хостела и его адрес, сказала, на какой остановке выйти из автобуса, и пожелала удачи. Потом откусила от своего бутерброда и подмигнула. Она напомнила мне вкрадчивого аллигатора из детской книжки, которую я часто читала в детстве. Я подмигнула в ответ, потому что не знала, что еще можно сделать. Все было очень странно. Я решила больше никогда никому не подмигивать.

Я вошла в автобус и села на единственное свободное место рядом с мужчиной средних лет в коричневых ботинках и очках с толстыми стеклами. У него были усы, а на коленях лежала книга. Он показался мне умным, но только потому, что был в очках с толстыми стеклами и держал книгу на коленях. Есть какая-то пословица о тех, кто кажется умным, пока не откроет рот.

– Вы откуда? – спросил он, едва взглянув на меня, но каким-то образом догадавшись, что я не местная.

– Саскачеван, – ответила я с улыбкой.

– О. Это в Европе? – спросил он.

– Нет, в Канаде, – мягко сказала я.

– О… Ха. Я никогда о таком не слышал, – заявил мужчина, как будто вещи, о которых он никогда не слышал, не имели значения. И перевернул книгу у себя на коленях. Мне не хотелось думать, что он сделал это нарочно, чтобы я могла увидеть, что он читает «Повесть о двух городах», и понять, что имею дело с человеком достаточно умным, пусть даже он никогда не слышал о Саскачеване, но мне почему-то показалось, что так могло быть. – То есть, – взволнованно добавил он, – я, конечно, слышал о Канаде. Но не об этом городе, откуда вы приехали. – Я кивнула. Разговор был окончен. Он взял свою книгу и снова начал читать. Я заметила, что он на третьей странице. Мне стало неловко, как бывает неловко, когда видишь, как элегантная пожилая женщина спотыкается и падает лицом вниз, и чувствуешь, с одной стороны, что надо помочь ей подняться, а с другой, испытываешь желание притвориться, будто не видел, что случилось, и пройти мимо, чтобы сохранить ее достоинство. Я подняла глаза и заметила, что мужчина через проход от меня одет так же, как и тот, что сидит рядом со мной, вплоть до усов. Как клон.

Он тоже читал книгу. Они в унисон перевернули страницы.