Vалентин

— Нет, — поморщилась она, — у меня есть с собой. — Замолчала, опять осматриваясь и приходя в еще больший ужас, прочистила горло и прошипела, глядя в пол:

— Соболев, если хоть одна душа об этом узнает, я позабочусь, чтобы ты вылетел из Академии, с твоими оценками это не проблема. Усек?

— Да.

— Иди отсюда. — Она присела и стала собирать с пола тетради, я тоже наклонился, она оттолкнула мою руку и рыкнула: — Иди!

Я потоптался на месте, пожал плечами и вышел.

***

"V" значит Валентин 1.3

На паре я сидел в куртке. Было жарко, зато она закрывала черно-красные пятна косметики на белом свитере.

Даша сидела за своим столом строгая и умная, я смотрел на ее ноги в новых колготках и думал о том, что вряд ли она носит с собой запасное белье. Значит, под новыми колготками в данный момент…

У меня на коленях лежал рюкзак. Впрочем, на ее парах многие так сидели — английский, сволочь, сложный язык.

На ее столе стояло яблоко. Целое.

А я ломал голову — мог ли сработать только запах?

Очень хотелось верить, что нет.

***

У меня пары было четыре, у нее — пять, но я дождался. Попытался заговорить с ней в коридоре, но она прошла мимо меня, как мимо пустого места. Я ходил следом и весь день держал ее в поле зрения, наконец она, похоже, не выдержала и позвала меня к себе в препараторскую. Было уже поздно и пустынно, но я все равно закрыл дверь на ключ изнутри. Она услышала щелчок и криво усмехнулась, кивнула мне на стул напротив:

— Присядь.

Я пожал плечами и устроился с комфортом, снял куртку, повесил на спинку, стряхнул несуществующую соринку с левого плеча, где расплывались следы ее косметики. Она наблюдала за этой клоунадой со снисходительной улыбкой, дождалась пока я сяду, глубоко вдохнула и выдала:

— Если тебя гложет чувство вины за то, что ты заколдовал учителя, то можешь расслабиться — твое яблоко здесь ни при чем. — Я заинтересованно поднял брови, она кивнула и выдвинула ящик стола, достала яблоко и подбросила в руке, — не удивляйся, уже вся Академия знает, что ты заполучил крутой артефакт и теперь торгуешь супер-сильными зельями. Но на меня это не действует. Да, я не маг, и именно поэтому ректор выдал мне амулет-щит, универсальный, он его сам делал, а магов сильнее него в мире не так много, так что преподаватели не-маги, носящие его амулеты, в безопасности, — она хитро посмотрела на меня и откусила от яблока, с улыбкой пожала плечами.

— А на Овчарку подействовало, — сказал я.

— У нее нет амулета, она же сама маг. — Даша откусила еще и одобрительно кивнула: — Вкусненько. Понимаешь, Соболев… я не хочу, чтобы ты думал, что это что-то значит, ты просто оказался в нужное время в нужном месте, а у меня снесло крышу желание отомстить бывшему, ты просто удачно подвернулся.

— И часто вы так делаете?

— Не твое дело.

— Ладно, — я размял плечи и собрался вставать, когда заметил что-то странное в ее лице. Такое выражение беспомощности, слабости и надежды, как призыв «спаси меня» к кому-то сильному… она отвела глаза и залилась краской, заерзала на стуле.

Я медленно ухмыльнулся на одну сторону и протянул:

— Значит, не действует?

— Нет, — хрипло ответила она, поправляя кофту.

Я оперся о стол и навис над ней, наклонился, заглядывая в лицо и шепча:

— Дарья Валерьевна… это ваша последняя пара?

— Да, — тихо ответила она, глядя в стол и поправляя юбку.

— Так может, вас домой проводить?

Она задышала чаще, на миг подняла глаза, влажные и обреченные, я знал этот взгляд, он значит «делай со мной все, что хочешь»…

— Нет, — слабо и неуверенно качнула головой она, — я сама дойду.

В ее глазах было: «не слушай, что я несу, я хочу тебя прямо сейчас!»

— Ну, как хотите, — с наигранной покладистостью кивнул я, выпрямился и стал надевать куртку.

На ее лице читалось: «не смей бросать меня в таком состоянии! Сволочь, ненавижу тебя!»

Я забросил на плечо рюкзак и ехидно улыбнулся:

— Действие закончится через пятнадцать минут. До свидания.

Она резко глубоко вдохнула, обжигая меня яростным взглядом модели «а ну быстро разделся, пока я сама тебя не раздела!». Против «сама» я ничего не имел, потому задержался, устраивая рюкзак поудобнее, невинно улыбнулся:

— Так я пойду?

— Иди, — прошипела она.

Я кивнул, щелкнул замком и вышел. Ощущение было такое, как будто я поимел весь чертов мир.

***

Домой я пришел рано, мамы еще не было. Из кухни доносилось сопение и возня, я заглянул и возмущенно выдохнул:

— Зверь, ты вообще краев не видишь?!

Сидящий на плите енот замер, тихонько вытащил из кастрюли лапы и обернулся с невинной мордой. Морда была в супе, лапы тоже. На полу засветился шар, там появилась книга: «В мире слишком мало енотов, чтобы на них экономить! О. Пашнина».

— Супа в мире тоже мало, — заявил я, — у тебя целый ящик сельдерея, наслаждайся.

Книга в шаре сменилась на «Жертвы Освенцима, фото», я рассмеялся и сложил руки на груди:

— Значит так, зверь. Сейчас я тебя отмою от супа, а потом накормлю. — Зверь замотал головой, категорически не соглашаясь, я развел руками: — У тебя нет выбора.