Vалентин

Еноша сверкнула зубами и в ее вытянутой лапе появился пузырек с опалесцирующей зеленой жидкостью, мне поплохело — взрывчатка была единственным, что у меня хорошо получалось, и сейчас этот зверь держал в метре над полом заряд, способный разнести всю кухню.

— Тихо, Маренька, спокуха, — я медленно поднял ладони, — помоешься сама, все. — Она выщерила зубки и занесла пузырек над полом, в шаре появилось: «Я все решу сама! М.Сью», я фыркнул: — Нет, ты таки помоешь свои жирные лапы. А я не скажу маме, что ты совала их в суп. Идет?

Еноша заворчала, встряхнула лапкой и пузырек исчез, я прищурился:

— Зверюга, блин, ты кто такая? Телепортацией даже наш декан не владеет!

Она посмотрела на меня долгим усталым взглядом, в шаре появилось: «Сарказм — антидот от идиотов. М. Мотова», я фыркнул и достал две тарелки.

***

В день Ламантина спортзал был полупустой, так что я больше сам занимался, чем других учил, в результате устал, как собака.

Бредя по лужам и лениво рассматривая прохожих, вдруг зацепился взглядом за знакомый капюшон и улыбнулся — Даша, прет огромную сумку из супермаркета, одна и на шпильках. Я удобнее устроил на плече сумку и догнал англичанку:

— Тягач вызывали?

Она дернулась, потом узнала меня и неуютно улыбнулась:

— Соболев, откуда ты взялся?

— Если долго кого-то мысленно звать, он придет, — с серьезной мордой кивнул я, забирая у нее сумку. Она чуть-чуть повыделывалась и отдала. Случайно заглянув в пакет, я увидел пачку стейков и поднял брови:

— Вы же не едите мясо?

— Это мой бывший его не ест. А я теперь свободная женщина и могу есть, что захочу.

— Ого, какие меры, — одобрительно усмехнулся я, — мне нравится.

Мы стали болтать ни о чем, подошли к ее дому и Даша резко изменилась в лице, глянув на что-то за моей спиной, сменила тон и попросила:

— Тема, прости, тебе пора.

— Чего это? — я обернулся и увидел смешную зеленую машинку ее хахаля, стоящую у подъезда. Это японское убожество знала вся Академия, про нее анекдоты сочиняли, в которых машинку то сорока украдет, то дворник сметет случайно. Сейчас это салатовое лего-чима шустро вырулило с парковки и преградило нам дорогу. Опустилось стекло и сидящий справа водитель потребовал:

— Дарья, прекрати выделываться и сядь в машину!

Она опустила голову и попыталась обойти автомобильчик, но водитель дернул его вперед, опять преградив ей путь. Она испуганно отступила обратно и как-то шкодно покосилась на меня. Как будто: «ты мне ничего не должен, но если вмешаешься, мне будет приятно. А я потом скажу, что я не просила. Ну?»

— Сумочки подержи, — с предвкушением улыбнулся я, она взяла у меня свой пакет и мою спортивную сумку, я упер руки в бока, скептически изучая глиста в панамке и его зеленый горшок на колесиках… Судя по экстерьеру, горшок заднеприводный. Судя по осадке, багажник пустой.

Может, мозгов у меня и не много, но дурной силой природа не обидела, а судя по блестящим глазкам Даши, ей того было и надо. Я поддернул рукава и по всем правилам тяжелой атлетики взял машину за бампер, отрывая передние колеса от земли, развернул и поставил, отряхнул руки и кивнул Даше на освободившийся проход, она улыбалась, как маленькая вредная девочка, вернула мне сумки, нежно взяла за руку и повела к подъезду. За спиной глист в панамке наконец пришел в себя и стал что-то вопить, но мы даже не обернулись.

Когда мы вошли в квартиру, она бросила сумки и радостно повисла у меня на шее, звонко чмокнула в подбородок и промурлыкала:

— Соболев… я твоя должница.

— Зачет автоматом поставишь? — поднял бровь я, она отодвинулась и сложила руки на груди:

— «Три» максимум.

— Идет.

— И тебе хватит?

— Шутишь? — фыркнул я, — я по-английски знаю только «ай лав ю», больше ни слова.

— Этого достаточно, — шкодно улыбнулась она и опять потянулась ко мне. Я ответил, поцелуй становился все горячее, я уже избавил ее от куртки и примеривался к кофте, когда Даша мягко взяла меня за запястья и отодвинула: — Тебе пора.

Я не знал, что возразить, но и уходить не хотел, отвел глаза, пожал плечами и наклонился за сумкой… схватился за поясницу и замер, прошипев:

— Черт, не стоило мне с моей спиной машины таскать.

Она перепуганно забегала вокруг и через две минуты я уже лежал на диване полуголый, а она мазала мне спину и отчитывала:

— Зачем было браться, если знаешь, что у тебя травма? Герой, блин…

— Даша, хватит, — промямлил в подушку я, стараясь не улыбаться уж слишком довольно, — хватит, дыру протрешь. Почеши мне под лопаткой, под правой… выше… да, вот там, о… спасибо. Все, хватит. — Осторожно перевернулся на спину и закинул руки за голову, растянул в улыбке всю физиономию и спросил: — А когда здесь ужинают?

— Как только проводят гостей, — изобразила строгую училку она.

— Ну тогда ты иди готовь, а я пойду провожу, — кивнул я.

— Эй, если я женщина, это еще не значит, что я обязана тебе готовить, — сложила руки на груди Даша, я пожал плечами:

— Да без проблем, я приготовлю, а ты провожай.

— А ты умеешь? — перестала прикидываться она, я скривил презрительную мину и спародировал ее тон: