Валентина

Представшее пред нами сооружение оказалось, мягко говоря, в очень неприглядном состоянии, да еще и на треть заполненным дождевой водой, но выбирать не приходилось. Так как расправа теперь уже угрожала всем троим, нам с бабушкой нельзя было вернуться в дом, оставив Раю одну спасаться. Мы шагнули в воду и затаились, чутко прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Наступила пугающая тишина. Спустя довольно продолжительное время мы, осмелев, по одному, не создавая шума, мокрые и озябшие, выползали из нашего убежища, подставляя тела скромным лучам осеннего солнца, чтобы хоть чуть-чуть обсушиться и согреться. Меня очень беспокоило здоровье бабушки, находившейся столько времени в подобных условиях. Но я зря волновалась – после наших приключений никто даже не подхватил простуду, так бывает в экстремальных условиях.

Внезапно тишину нарушили громкие голоса, и нам пришлось снова вернуться в щель. Мы уже с трудом переносили холод, но страх оказаться обнаруженными заставлял нас оставаться в этой жиже. Вслед за невнятными звуками послышались громкие командирские окрики, а затем дружное рычание моторов. Чувствовалось какое-то движение. Что-то изменилось, но что? Нас уже никто не ищет? Почему? Надо было разведать обстановку, ведь в полуподвальном помещении оставались мама с сестрой, как они? Возможно, немцам пришло в голову для каких-то целей эвакуировать население? Надо срочно разобраться и в случае необходимости принимать меры.

Оставив двоих моих спутниц принимать солнечные ванны, я отправилась на разведку – перебралась в свой двор и из укромного местечка наблюдала за всем происходящим. Через мгновение стало ясно, что немцы в срочном порядке покидают занятые позиции. Как по мановению волшебной палочки наша улица опустела. Это было чудо – мы спасены! И мама с сестрой живы-здоровы! Не совсем веря в свершившееся, я должна была попытаться выяснить, временно или навсегда убрались немцы. Но кто мог дать ответ на этот вопрос?

И тут я узрела маячившую неподалеку фигуру нашего управдома, который почему-то всегда обладал всей информацией. Он сказал мне, что они отбыли в другое место и не возвратятся. Только через несколько лет станет понятно, почему он все знал. Уже в те времена этот человек являлся осведомителем, работая на немцев. Тогда, следуя своей интуиции, я решила не распространяться о моих «героических» подвигах с мадьяровцем, иначе приговор был бы подписан нам сразу же. На сей раз все закончилось благополучно, все были в безопасности. Должна сказать, что мне и сейчас все произошедшее кажется нереальным. Я специально не опускаю подробностей, хотя очень трудно окунуться в кошмар тех событий, – голова раскалывается, заново переживаю ситуацию. Не думала, что прошлое так крепко во мне сидит, надо избавляться, а значит, не только рассказывать внуку, но и писать, ведь это правдивые истории. Ничего удивительного в том, что я все время говорю о бабушке, она действительно всегда была рядом, моя поддержка.

Еще не совсем доверяя сказанному управдомом, мы с опаской возвратились в наше полуподвальное прибежище, где нас с нетерпением ожидали мама с сестрой. Тетя Бася тоже радовалась благоприятному исходу спасательной операции и возвращению Раи в семью, однако радость ее была какая-то грустная – будто она предчувствовала большую беду, трагедию, которая вскоре произойдет. К ночи этого же дня возобновились артобстрелы и не прекращались до утра, но снаряды разрывались вдалеке, и стреляли все время в одном направлении. По нашему разумению, сейчас нашей жизни ничто не угрожало. Усталость после столь бурно проведенного дня буквально валила нас с ног, и мы решили поспать и восстановить силы, оставаясь в подвальном помещении. Однако ощущение безопасности оказалось ложным – утром артобстрелы ужесточились, и снаряды разрывались совсем близко. Надежда на то, что мы сможем продолжить заготовку дров на зиму, таяла на глазах.