ВалерьЯна для мертвеца

Влад приготовил чай и подал мне поднос с чашкой и мисочкой с печеньем. Посуда была из дорогого фарфора и расписана мастерской рукой. Даже стало страшно нести в руках такую дорогую ношу. Чашка напоминала раскрытый бутон, даже бока были сформированы в виде лепестков, а блюдце было похоже на листья на стебле. Его край был неровный, с шестью искусно вылепленными заостренными клинышками. Вместе чашка и блюдце выглядели как притаившийся в листве колокольчик. Очень освежающий и нежный набор. Мисочка с печеньем тоже была из того же сервиза, но по форме больше напоминала большой подсолнух с «семенами» внутри. Мастер этого творения достоин высшей похвалы.

Сопровождали меня в недолгий, но полный сюрпризов путь всей компанией. Это слегка насторожило, ибо похожим образом отправляют в ссылку, но я понимала, что ребята просто хотели выразить свою поддержку. Они поднялись следом за мной по лестнице, которой я тоже успела восхититься по дороге. Все же раньше моим глазам было доступно только великолепие подножия этого монументального строения. Казалось, если весь дом рухнет, лестница неприменно устоит.

– Налево. В самом конце коридора синяя дверь. Тебе туда. Удачи. – Влад ободряюще подтолкнул меня слегка в сторону нужной комнаты. – А мы будем ждать тебя с бутылкой «успокоительного» внизу.

– Если что, кричи. Я сразу заберу тебя отсюда. – Джо тепло улыбнулся, заражая своим оптимизмом и придавая мне сил.

Несмотря на всяческие страхи, о которых мне поведали Влад и Ричард, коридор был просторным и светлым. Кроме двух окон на стенах свет также давали маг-лампы, установленные по обеим сторонам. Место не навевало мысли о чем-то плохом, но дверь и вправду казалась слишком старой, темной, с облезлой краской и с почерневшей от времени медной ручкой.

Как примерная девочка, я постучала три раза и попросила разрешения войти. Поднос на время перекочевал из моих рук на круглый деревянный столик в тупике, недалеко от комнаты бывшей владелицы дома. Наверняка его поставили сдесь как раз для того, чтобы тяжелый поднос со съестным не мешал открывать дверь.

– Открыто! – крикнули в ответ по ту сторону от деревянной преграды.

Я осторожно открыла дверь. С первого взгляда сложно было найти хозяйку комнаты, поэтому я сперва вернулась за подносом, а потом только начала оглядывать все вокруг. К моему удивлению, пахло в покоях старушки жасмином и свежим воздухом. Несмотря на весеннюю прохладу, окно в комнате было открыто нараспашку. Именно у него я и нашла Гледис в инвалидном кресле с пледом на ногах. Женщина сидела ко мне полубоком и пока не могла меня видеть, но я хорошо рассмотрела седые распущенные волосы, морщинистую ладонь на подлокотнике, унизанную перстнями, и курносый крупный нос. Остальное пока было недоступно моему взгляду.

– Добрый вечер, Гледис. Меня зовут Яна Карли, и я работаю с Валерией. Очень рада с вами познакомиться, – я произносила все это, пока подходила к женщине.

Сбоку от окна стоял столик на колесиках, наверняка для старушки, поэтому я поставила поднос на него. Комната не представляла собой ничего инфернального, наоборот, очень милое и ухоженное помещение. На стенах вышитые натюрморты, на полу ворсистый лавандовый ковер, из мебели кресло, кровать, комод, шкаф и еще один столик, только уже без колесиков. На всех поверхностях в комнате лежали связанные крючком салфетки с дивными узорами, а на кровати целое ажурное покрывало. Не сразу, но в углу я заметила магическую прялку и корзину с нитками на полу возле нее. Кажется, Гледис была чудесной рукодельницей.

– Вы сами связали все эти салфетки?

Ответа я не получила и на этот вопрос. Старушка упрямо смотрела в окно и даже ухом не вела. Возможно, мое знакомство с достопримечательностью Лайтхолла не будет столь захватывающим, как ожидалось.

Я осторожно пододвинула столик прямо к креслу, а потом дальше. Конструкция позволяла столешнице заезжать под самую грудь женщине. Так как она всегда ест в своей комнате, это было отличным решением. К тому же я не представляла, как бы Джо и Влад спускали ее с креслом вниз три раза в день для трапезы и дважды на чаепитие, а потом снова поднимали.

– Проще было бы разместить вас на первом этаже, – я даже не заметила, как сказала это вслух.

Старушка подняла на меня свои блеклые голубые глаза и улыбнулась, обнажив два ряда кривых желтых зубов. Ее губы со временем усохли, и их почти не было видно, а щеки свисали по бокам от подбородка. Мочки ушей оттягивали аж до шеи тяжелые золотые серьги. Наверняка женщина носила их всю жизнь, из-за чего уши в старости растянулись. Кожа Гледис напоминала пергаментную бумагу, такая тонкая и потемневшая от возраста она стала. Несмотря на весь набор нелицеприятной старости, женщина не вызывала во мне отвращения. Ее кожа была сухой, изо рта не пахло, и общий облик был странным образом невинным. Она мне понравилась.